– Ты сам привозил продукты, – напомнил ему я. – Что привез – то и пью. Не нравится – не пей.
Гоблин торопливо сделал глоток, допивая чай.
– Ладно. Собирайся.
– Такое ощущение, будто я не наемный убийца, а офисный клерк. Работаешь от рассвета до заката, работаешь…
– Кстати да.
Гоблин бросил на столик рядом с диваном плотный конверт:
– Благодарность от босса. За наркоторговцев и Малого.
Я радостно потер руки. Сон резко испарился. Ничто так не бодрит с утра, как деньги. Жадно схватив конверт, я открыл его, посмотрел внутрь:
– Годно, – одобрительно подытожил я. – Хотя я думал…
– Думать – это не твое, – резко и зло оборвал меня Гоблин. – Кабы в твоей голове было хоть некое подобие мозга – ты бы не связался с долбоебами, которые подвели тебя под ПэЖэ. А все потому, что между ушей у тебя не мозг, а ганглий. Нервный узел, как у тараканов, отвечающий за примитивные инстинкты…
Дослушивать проповедь я не стал. Встал с дивана и пошлепал в ванную. И единственное, что я смог разобрать – так это заглушаемые шумом воды слова:
– … Думал он, блять. Мрак! Ужас! Кошмар!
***
– Куйбышев, он же Хонда. Тысяча девятьсот девяносто пятого года рождения. В две тысячи шестнадцатом попал в поле зрения полиции. Сел. Мотал срок вместе с Малым в колонии строгого режима номер двадцать пять, более известной как четвертак, долгих восемь лет за непреднамеренное убийство. Откинулся по отбытию срока. В тюрьме прослыл злостным нарушителем режима. Живет на Буревестника Революции двадцать пять, числится начальником службы безопасности в сети заправок Алексея Большакова, также известного как Леша Большой. Слывет великим добродетелем. В частности – взял шефство над детским домом, в котором вырос. Катается черной «Камри». Да что у них за тяга такая к черным «Тойотам» – то? А, ладно. Продолжим. Летом пересаживается на японский байк, за что и получил прозвище.
Не успели мы сесть в машину, как Гоблин уже начал диктовать вводные по новой цели.
– Ты вообще спишь хоть когда–нибудь? – поинтересовался я. – Когда ты успел столько нарыть?
– Эдисон спал два часа в сутки. Тесла – два часа пятнадцать минут. И это, – тут Гоблин наставительно поднял указательный палец, – это были великие люди. А ты так всю жизнь проспишь, ебаный ты сурок.
Филин колесил по центру города, пытаясь проехать к Площади Буревестника Революции. Народу на дороге было много, водить умели далеко не все, отчего на шестиполосном шоссе то и дело появлялись пробки. На улице стояла жара, окна машин были открыты, водители сигналили и переругивались.