Войдя в кабинет, он застал свою благоверную, сидящую за столом. Она была всегда не в духе, но в этот раз она рвала и метала.
– Всех расцеловал, никого не забыл? – фыркнула строгая супружница.
– Радость моя, это же всё для тебя, для создания микроклимата в коллективе, мы же все одна большая семья, – промурлыкал Аркадий Давидович любимому тирану.
– В семье не без урода. Опять твой Мамонт, паршивец, мне нервы портит, а ведь учебный год только начался. Но это была последняя капля, завтра же подготовлю на него документы, пусть убирается в ПТУ, куда угодно, главное подальше от моей школы.
После этих болезненных слов Ольга Николаевна попыталась выдавить слезу, но получилось только всхлипывание и сморкание.
– Радость моя, солнце моё ясное, нельзя, нельзя Мамонта выгонять, осталось чуть-чуть, дотерпим и распрощаемся! – сложив ладони вместе, как делают молящиеся, произнёс Аркадий Давидович.
– Терпеть, ну нет, хватит! Натерпелась! С первого класса мне нервы портит, бандит, по-другому и не скажешь. Мою школу он точно не закончит, это я ему гарантирую. Завтра же с ним распрощаюсь! – вскочив из-за стола, воскликнула грозный директор.
– Золото ты моё, бесценное, потерпи! Уберём Мамонта, на его место придёт другой, свято место пусто не бывает. Да, Мамонт – бандит, но он свой бандит, нужный! В конце концов, он всю школу держит! – ещё больше стал молиться супруге Аркадий Давидович.
От таких обидных слов Ольга Николаевна отодвинула директорское кресло из кожзама и, схватившись за сердце, подбежала к окну.
– Ты что, в своем уме! Голову тебе напекло? Что значит, он школу держит? А я? Я, по-твоему, здесь для чего? Для мебели, для красоты? Может, мне ему ещё отдельный кабинет предоставить и кормить три раза в день! – продолжая держаться за сердце, произнесла Ольга Николаевна.
– Потерпи чуть-чуть, и потом, ну зачем нам статистику портить, ведь мы тьфу, тьфу без единого двоечника идём и хулигана, а тут такой прецедент. Скажут, не справляешься, и снимут с должности, желающих занять твоё место много, школа ведь образцовая!
Аркадий Давидович был единственным человеком в школе, который умел укрощать огнедышащего дракона, каким была его прелестная супруга, а по совместительству, любимый директор, в кавычках, конечно.
– Чёрт с тобой и твоим Мамонтом, но, чтобы я его не видела и не слышала, – произнёс дракон и снова вернулся в своё просторное кресло из кожзама. – Ты меня понял!?