– Красный камзол очень кстати: кровь не так видна, – безразлично заметил Эннареон.
Затем, не изменившись в лице, он резко дернул захваченную руку на себя и вниз. Крик хозяина труппы, треск ломающихся костей, лопнувшей кожи и разорванной ткани слились в один жуткий звук. Выбежавшая из шатра Лисси с заплечным мешком, едва заполненным наполовину, увидела валяющегося в пыли Тагриза со сломанной рукой. Рукав его камзола стремительно темнел, пропитываясь кровью.
– Поделом, – заметила Альрин холодно. – Заберите его! Артисты цирка нерешительно двинулись к хозяину.
– Я еще не поблагодарила Вас за то, что не дали мне упасть, господин, – тихонько проговорила Лисси, вздрогнув от недавних переживаний.
– Не стоит, – эльф впервые улыбнулся, и та немного успокоилась. – Откуда ты, красавица?
– Я родом из Раттории, господин, – девушка слегка зарделась.
– Здесь нет господ. Ты свободна, как ветер, – проговорил Эннареон несколько высокопарно.
Торжественный момент испортил Тангор, заметив не без ехидства:
– Может, наконец, двинемся отсюда? На тебя глазеет куча народу. Кроме того, Тагриз куда-то смылся. Не за стражей ли?
– Едем, не мешкая, – согласно кивнул Эннареон. – Но сперва, нужна еще одна лошадь.
Лисси помрачнела:
– У меня нет столько денег…
– Не страшно, – махнула рукой Альрин, но, увидев, как артистка гневно вскинула голову, тут же добавила: – Взаймы, разумеется.
– С процентами вернешь, я прослежу! – состроил свирепую гримасу гном, вызвав улыбки остальных.
С покупкой управились быстро. На рынке нашлось лишь с пяток коней на продажу. Эльф, не замедляя шага, прошел мимо четырех из них, и остановился у последней.
Спутники окружили торговца, хмурого седого старика, и его лошадь. Если в жилах той и текла кровь эльфийской породы, то очень разбавленная. Но все-таки это была неплохая кобыла, крепкая и с умными глазами.
Старый квенкирец наотрез отказался уступать в цене, чем вызвал немалое негодование Тангора, заявившего, что если нет торга, то и место это "рынком" назвать нельзя. Хозяин кобылы мрачно взглянул на него и проворчал, что, мол, уважаемый гном может называть эту площадь, как ему заблагорассудится, а остальные могут хоть бесплатно раздавать своих никчемных кляч. Лично он не уступит ни медяка.
Эннареон, впрочем, заплатил, не споря: лошадь ему понравилась.