Мальчишка нахмурился, взял лопату, как винтовку, наперевес и стал пятиться к приземистому складу… Упершись в кирпичную стену, мальчишка повернулся спиной к незнакомцу и заплакал…
– Экий же ты нюня! – засмеялся Константин Валерианович, присаживаясь на корточки возле ребенка… – Не признал! Ну, брат, не хорошо!
Мальчонка повернулся и глаза его засияли…
– Я хочу покататься на твоей машине! – Мальчишка вырвался из рук Крестелевского и побежал к машине. Он забрался на переднее сиденье и стал махать рукой:
– Дяденька! Давай шустри! Поехали! Поехали пока Арина Емельяновна не видит…
С крыльца, натягивая на бегу телогрейку, сбежала долговязая старуха в зажеванном белом халате.
– Что за новости! Сашка, нахал! Ты куда это опять намылился!? А ну, сейчас же вылазь! Кому сказано!
Сашка пригнулся и стал дергать водилу за полу меховой куртки:
– Поехали, командир! Давай поехали, а то Арина счас тебе устроит!..
С виноватым видом Крестелевский подошел к грозной старухе. Она не позволила ему рта открыть.
– А вы тоже, хороши, уважаемый! Зачем мальчишку балуете!? Вы кто!? Он и так два раза убегал!
– Да вот, Сашкин родственник я. – Миролюбиво улыбнулся Крестелевский.
– Что вы такое говорите! Какой еще родственник! Этого бедуина нашли в мусоропроводе, он с роду не видел ни отца, ни матери. Для Сашки каждый мужчина – родственник. Он не сразу научился понимать разницу между словами: свой, чужой.
– Он что дебил?
– Сашка – нет. Запаздывает в развитии, но ласковый мальчик. Правда, резвый. Можно сказать, работящий паренек…
Заметив, что богато одетый незнакомец задумался, Лидия Ивановна не растерялась…
– Я смотрю, человек вы отзывчивый, не могла бы ваша организация выписать для нашей крыши двадцать листов шифера…
– Что? Не понял… А, шифер… Да. Да, сделаю… Позвоните… – Константин Валерианович подал Лидии Ивановне визитку и быстро пошел к машине…
– Гражданин, – окликнула Крестелевского Лидия Ивановна…
Крестелевский вернулся весьма удивленный…
– У вас какое-то странное, выражение лица… Виноватое я бы сказала. Что, вам неприятно видеть в каких ужасных условиях воспитываем мы детей, лишенных родительской заботы. Все клянут наше государство, а ведь у него сердце, оказывается, добрее чем у наших богачей…
Под ястребиным взором старухи серое лицо Крестелевского вспыхнуло алым нездоровым румянцем.