, и эти иллюзии отличают мир заблуждения, или сансару.
Жизнь – это перемены и непостоянство. Это еще одна основополагающая установка моего обучения. Перемены и непостоянство. Непостоянство и смерть. Я с радостью предвкушал смерть моих ролей и превращение в странствующего йогина, одинокого в этом большом хаотичном мире. Но тот факт, что раньше меня всегда сопровождал помощник, а теперь я был совершенно один, ошеломил меня. Я уже скучал по широким плечам ламы Сото и его уверенной мощной стойке. Оказавшись один, я не чувствовал себя в безопасности. Осознавай волну, но пребывай в океане. Это пройдет… если я отпущу это.
Я стоял очень прямо, немного чопорно – как привык – и смотрел на нищих, которые устраивались на ночь. Некоторые из них раскинулись, как пьяные. Я мог бы поехать первым классом и ждать поезда в зоне отдыха с вентилятором на потолке. Но то, что происходит сейчас, – именно то, чего я просил: обстоятельств столь непривычных, чтобы я сам стал себе незнакомцем. Прошел лишь час, как я покинул монастырь. Дошел ли я уже до предела? Конечно, нет. Застенчивость и уязвимость не были для меня внове, но уже много лет они не проявлялись с такой силой. Хотелось спрятаться, но было некуда. Я чувствовал напряжение и сопротивление в теле и осознавал, насколько поверхность моего ума взбудоражена дискомфортом и оценочными суждениями. В то же самое время присутствовало и ощущение устойчивости, сформированное годами практики. Но оно казалось очень хрупким, и это было непривычно.
Я никогда не думал, что бродяжничать или спать на улице – легко. И выбрал такой ретрит именно из-за его сложности. Я изучал нищих, которые выстраивались вдоль дороги к храму Махабодхи, и представлял себя среди них. Как бы я отреагировал на незнакомцев, которые уклоняются от моей чаши для подаяния? В своем воображении я иногда отвечал на их безразличие подлинным сочувствием к их жестокосердию, иногда злился. Я задавался вопросом, как далеко смогу зайти, чтобы добыть еды. Представлял, как роюсь в помойке, словно дикая свинья. Я был вегетарианцем, иногда ел немного сладкого, но за последние пару недель много раз воображал, как уплетаю мясо и наслаждаюсь крошками печенья. Я даже задумывался, смогу ли я утолять голод сырыми рыбьими кишками, как это делал индийский мастер Тилопа.