Спустя несколько месяцев после комы я вернулся к работе и поехал в Тусон на ежегодное собрание Общества термальной медицины, которое проводилось в поддержку исследований Фонда фокусированно-ультразвуковой хирургии. Когда в ту солнечную пятницу я летел из Шарлотты в Феникс, меня больше всего радовала предстоящая встреча с доктором Алланом Гамильтоном, моим старым другом и коллегой.
Мы с Алланом стали верными друзьями, когда с 1983 по 1985 год вместе работали в нейрохирургической лаборатории Массачусетского многопрофильного госпиталя в Бостоне. Мы провели бок о бок долгие часы. Иногда мы засиживались до позднего вечера, обсуждая разные лабораторные протоколы, методы и проекты и сокрушаясь над бесконечным потоком несовершенств подобных научных работ. Мы находились на передовой и знали свое дело.
Наша дружба вышла за рамки совместной нейрохирургической подготовки, и однажды в середине 1980-х годов я оказался вместе со Старым Горцем Гамильтоном (так я называл его, когда мы выезжали на природу) в горах. Мы карабкались по крутому склону одного из самых известных на северо-востоке США пиков. Мы поднялись на Готикс и Марси (два высочайших пика гор Адирондак, расположенных в штате Нью-Йорк) и гору Монаднок в Нью-Гемпшире. Там из-за бурана нам пришлось заночевать в лагере. Последним, что мы видели тем вечером в стремительно гаснущих сумерках, был вертолет Красного Креста UH-1H, который эвакуировал менее удачливого туриста с горы над нами. И, конечно, мы хотели покорить гору Вашингтон, которая славилась чуть ли не самыми худшими погодными условиями на Земле. Мы с Алланом испытали их на себе.
Как опытный турист и участник операций армии США на горе Мак-Кинли на Аляске[1], Аллан достиг совершенства, проповедуя мне, что без подготовки и знаний мы не сможем благополучно подняться на выбранные нами пики. В качестве предварительной подготовки к восхождению на вершину горы Вашингтон, Аллан попросил меня просмотреть отчеты о погибших там за последние несколько десятилетий альпинистах. Мы начали подъем за час до рассвета. Ветер порывами до ста километров в час и усиливавшийся снегопад снизили видимость так, что мы едва могли разглядеть следующий каирн (груду камней, отмечающую тропу в таких безжизненных пейзажах). Это не удивительно. Однажды здесь была зафиксирована рекордная для всей планеты скорость ветра, триста семьдесят километров в час.