–
Другой знаковый персонаж любил уходить от меня навсегда. Он тяжело вздыхал, заламывал руки и шел в закат. Как-то раз он собрал с собой все вещи, в том числе и тяжеленные гантели. Мы были юны и наивны: какая там личная машина – денег на такси не было. С этим скарбом он прогулялся минут двадцать до своего дома. С тех пор он уходил навсегда с одним свитером и парой белья. Когда на самом деле ему пришло время уйти навсегда, вещи он забирать не спешил. Они немым укором стояли посреди моей квартиры и напоминали о пяти годах очень непростых потуг строительства семейной жизни. И за дверь выставить жалко, и себя жалко, и всю студенческую юность вместе с собой и иллюзиями тоже жалко было до слез. А как-то он в не очередной раз явился не за вещами и притащил мне в дом целого кота. Тот получил кличку Зло и жил у меня еще неделю, прежде чем покинул квартиру с лыжами и прочим имуществом хозяина. Интересно, кстати, – как там кот?
–
Есенинский период в моей жизни был затяжным. Друзья знали мою страсть к барным стаканам, и даже после того, как я решила, что их воровство портит мою карму, продолжали нести в дом граненые изделия разного размера. А мужчины знали про мою слабость к Сергею Есенину: в самые нескромные моменты я могла декламировать его с табуретки. Есенина в доме накопилось немало: один портрет мне купили у пропойцы на Урицкого, бюст привезли из Москвы, а уж сборникам и биографиям в шкафу вовсе нет числа. Один из них мне всучил В. Это была осень, и мне было совсем грустно. Я совершенно не умела жить одна, я даже толком не могла понять, что я люблю делать и чем заниматься по вечерам, если не жарить мясо для мужчины. В итоге – бессистемное поведение.
В. выносил меня на своем героическом плече из чилаутов ночных клубов и вряд ли считал глубокомысленным собеседником. Но как-то раз мы сели поговорить, и весь вечер мне пришлось слушать песни Григория Лепса. Через два часа прослушивания я взвыла, и мне даже исполнили «Шаганэ ты моя, Шаганэ», что уже не смогло спасти ситуацию. В то время я презирала социум, носила ассиметричную короткую стрижку и только-только разжилась первыми татуировками. Как выяснилось гораздо позже: ошибочными. А вот песни Григория Лепса мне стали симпатичны лет через десять. Тогда же я столкнулась с В. в гостях у своей приятельницы, с которой они успели нажить пару детей. Она с ним, кстати, развелась. Возможно, тоже не вынесла всего этого Лепса.