Ананси выбирал пауков, одного за
другим, и пытался подключиться. Для большинства это оказалось
невозможным. Еще один паук ушел ко мне в рюкзак, но тут уж я
взбунтовался, потому что тащить за спиной кучу недвижимого железа
все-таки тяжело. Даже если это железо твой покалеченный
товарищ.
Поэтому, пока они тут занимались
слияниями, или переносом сознания, я вернулся ближе к месту
последнего боя, обнаружил там тележку, брошенную в горячке, и
притащил ее сюда, в рубку. Как ей управлять, я не очень-то и знал,
но, думаю, Ананси позже разберется.
Всех неподвижных пауков, у которых
были хоть какие-то перспективы, я стащил к ней поближе. Тех, что
уже оказались у меня в рюкзаке – трогать не стал, пусть уж. Но
новые, если куда-то и поедут на чужом загривке, то пусть это будет
уже не мой загривок. Вот – тележка, у нее даже какие-то мозги есть.
Так что, прах к праху, тлен к тлену, железо к железу.
Больше половины пауков Ананси в итоге
не восстановил. Оттащил в угол и разложил у стены, одного за
другим, рядом. Что-то мне это напоминало.
Среди остальных он сумел восстановить
подвижность еще у одного, так что теперь у него могли двигаться
самостоятельно, хотя бы до какой-то степени, девять ботов. Когда у
тебя нет половины ног, не очень-то побегаешь. Ну ничего, этот,
дрожащий, будет идти по палубе. Не обязательно все время ползать по
стенам.
Мне было интересно, сколько чужой
памяти Ананси впитал в себя. И сколько своего собственного сознания
сумел восстановить. Повысил ли он собственную стабильность, которая
у людей называется психической устойчивостью. Но я не имел ни
малейшего понятия, как хотя бы задать ему этот вопрос. Тем более,
даже если бы я и смог спросить – он вряд ли сумел бы ответить.
Вот опираешься ты на плечо товарища,
потому что захромал – насколько это повышает твою личную силу?
Согласен, плохой пример, можно найти другой. Читаешь ты книгу,
впитываешь вместе с ней чужие воспоминания, чужие мысли. Которые
даже не того, кто писал эту книгу, а лишь некая проекция множества
мыслей всей цивилизации на отдельную страницу. Изменяешься ли при
этом сам? Меняется ли твоя память, твое самосознание?
Мы не живем в стерильной среде. Наш
разум в особенности. Мы постоянно взаимодействует с чужим
сознанием, через множество интерфейсов, даже не замечая этого.
Книги, фильмы, каналы с текстами и картинками. Изменение сознания
происходит постоянно под давлением этой среды. Не останавливаясь ни
на отдых, ни на сон.