Я же решил по старым чертежам
приблизиться к деревне с помощью Теневого Шага, а там уже просто
вошел в ворота. К слову, все женщины и дети, которые до этого
попрятались в подвалы, уже выбрались из своих укрытий и с
нетерпением ожидали моего возвращения. Собственно говоря, мужиков
мой перформанс также впечатлил, так как былой скепсис из их глазах
исчез. Поняли ребятки, что в случае чего я и их могу в бараний рог
скрутить в одиночку.
– С возвращением, господин, – вышел
вперед остальных староста деревни и совершил глубокий поклон. –
Благодарим за защиту, – вслед за Кузьмичом склонились все
остальные, кроме моих бойцов.
– Выпрямьтесь, люди, – повелительно
взмахнул я рукой. – Есть ли у вас место, где можно привести себя в
порядок, прежде чем мы будем вести разговор.
– Конечно, господин, – вновь взял
слово расправивший плечи Кузьмич. – Машка вас проведет, – он указал
на молодую девушку, прям пышущую здоровьем, что проявлялось в ее
формах.
Девушка поманила меня рукой, и я
направился вслед за ней, словив на себе завистливые взгляды мужской
части населения деревни, делавшие очевидный намек.
Каким именно был этот самый намек,
выяснилось, когда девушка в умывальне начала раздеваться и
предлагать мне помощь в помывке. Мой отказ в столь экстравагантной
помощи спокойным голосом девушка не поняла, поэтому пришлось
прикрикнуть на нее. В конце концов сбросить напряжение мне есть с
кем и без всякой помощи со стороны.
Когда с процедурой умывания было
покончено, я вышел обратно, где меня перехватила все та же Машка,
которая, предварительно извинившись за предыдущий инцидент, повела
меня в дом старосты, где собралась, казалось, вся деревня.
– Отпразднуй с нами, господин, –
расставив руки в стороны, воскликнул Кузьмич. – Традиция у нас
такая. Когда ночь с нападками заканчивается, мы поминаем тех, кто
пал, и радуемся за тех, кто выжил. И благодаря тебе, господин,
сегодня поминать никого не придется, – староста указал на место
подле себя, которое являлось главным на застолье.
Решив, что отказывать смысла особого
не было, я приземлил свою точку на предложенный мне стул. Кузьмич
сразу же начал произносить свой тост, всячески меня в нем
расхваливая. Причем слышно было, что говорил мужчина вполне
искренне, отчего на душе становилось радостно. Когда все выпили, и
староста приземлился на место рядом с моим, он слегка склонился ко
мне и проговорил: