*(ГРОТЕ́СК (фр. grotesque), буквально — «причудливый», «комичный»)
Мои девчонки, которых я попросила «заценить» свою новую внешность, дружно ужаснулись, а кое-кто еще и перекрестился истово, утрированно закатив глаза, так что на собеседование я отправилась сильно обнадеженная. И бинго! Маскарад сработал на славу! И это не смотря на то, что «представителем фирмы», оказалась зрелая дама. Да, я несколько раз поймала злорадно-презрительное выражение ее глаз, которым она смерила мою фигуру, но мне на ее эмоции было глубоко начхать, с условием, естественно, что меня устроит конечный результат.
Ну вот, теперь на работу только в таком виде и хожу, забив свой гардероб длинными тяжелыми или гофрированными юбками, мешковатыми свитерами и удлиненными жилетками, а так же всевозможными безразмерными туниками, которые спасали меня в теплую погоду. Ну и красилась на работу... избирательно...
Дресс-код у нас на фирме был, но без фанатизма: темный низ, светлый верх, юбки не выше колена и ничего разля́пистого ни в одежде, ни в прическе (девушку из компьютерного отдела почти мгновенно «перекрасили» из лиловой в каштановую, даже до обеденного перерыва с новым имиджем пофорсить не дали!). Так что в заданные критерии я вписывалась идеально и маслянистый взгляд моего непосредственного начальника, пока на мне не задерживался и лишней секунды, предпочитая более интересные объекты, которые, к счастью, в нашем офисе присутствовали.
***
И вот теперь, в свой законный выходной, я сидела на кухне в той самой квартире, глотала обжигающий, крепкий кофе и пыталась воспроизвести в памяти мельчайшие детали только что прерванного «вещего сна», ибо предыдущий опыт показывал, что в подобных случаях пренебрегать не стоит ни чем! С собой я прихватила чистый листок и карандаш, но не только чтобы записывать все, что удастся вспомнить, но и надеясь, что у меня наконец получится то, что в книгах по эзотерике называлось «механическое письмо» и которое я, пока безуспешно, пыталась начать практиковать в таких вот ситуациях.
Если бы это случилось, то появилась бы и надежда, что я наконец перестану оставаться пассивным зрителем и смогу хоть как-то влиять на предсказанные сном события. Зачем мне это? Да элементарно: если к добрым предзнаменованиям у меня не было никаких претензий, то вот насчет «вещих кошмаров», я того же сказать не могу! А какой смысл узнавать заранее о трагедии или потере, если не можешь этого изменить?! Впрочем, об этом позднее, а то опять разволнуюсь и уж точно не смогу воспроизвести детали «свежего» сновидения.