В бане мы проводим ровно два часа. Все это время у меня непреодолимое желание не только попарить свою гостью, но и отжарить ее по-взрослому.
В парилке я, конечно бы, воздержался склонять Любу к интиму, а вот на диванчике вполне можно бы и присунуть.
Заворачивая после бани своего спасеныша в большое полотенце, все же не могу сдержаться и начинаю целовать шею и плечи Любани.
Она все время хихикает и пытается увернуться.
- Степан, Степа, стой, ну стой же, - тихо шепчет моя Даная.
- Любашечка, мы уже давно стоим, - хрипло шепчу я, прикладывая руку ее к своему возбужденному инструменту любви. - Сожми его покрепче пальчиками своими, сладкая моя. Разрешаю тебе поводить по нему своей ладонью. Не стесняйся! Ну, же…
- Степан, хочу…
- Любушка, я тоже весь в нетерпении…
- Степа, ты меня снова искренне поразил. Такой насыщенной запахами и знаниями бани у меня еще не было. Спасибо тебе огромное, Степа.
- Милая моя, мне приятна твоя вербальная похвала. Давай шлифанем её ещё и физической? Предлагаю завершить старый год на лёгкой интимной ноте, а под бой курантов выпить за Любовь! - в промежутках между словами я целую, глажу и ласкаю женское тело, в унисон моим словам и ласкам раздаются томные стоны.
Озвучив свое желание, решаю не ждать ответа, а традиционно подхватываю усладу своего сердца на руки и несу её в спальню.
Радует то, что девонька моя не пытается совершить падеж из моих рук на пол, даже впервые обнимает меня за шею.
Все дорогу до спальни жмакаю тельце своей Данаи своими ручищами, не хочу, чтобы её пыл остыл.
Положив свою куколку на кровать, распахиваю полотенце.
Люба как обычно смотрит на меня широко распахнутыми глазами, в которых плещется смущение и стыд. Щеки моей Данаи, раскрасневшиеся после бани, идут пятнами. Губки Любонька нервно покусывает.
- Знаешь, Любаша, мне нравится твоя стыдливость. Вот прямо прёт меня от неё. Я тебя еще больше хочу, видя, твоё стеснение, - произношу, раздвигая её ножки и опускаясь между ними на колени.
- С-с-с-те-па, м-м-м-мо-жет не надо? - тихим срывающимся голосом произносит моя награда.
- Надо, Люба, надо! - выдаю я и припадаю к ее нежному лону.
В ответ на первое прикосновение к ее нижним губкам слышу протяжное "аааххх".
Страстное Любушкино междометие подаёт в мой мозг сигнал к действию.
В этот раз совсем мне не хочется брать ее страстным атакующим напором, наоборот, есть желание к неспешному и релаксирующему соитию.