– Аню ждешь?
Николай резко повернулся. Его он точно не ждал. Мужчина кивнул в ответ. Его удивило, что Виктор был совершенно спокоен, ни настороженности во взгляде, ни напускной воинственности.
– Не жди. Она дома.
Эти несколько слов сильно встревожили Николая. Значит, Анника или Аня не пошла сегодня на работу.
– Что случилось? – спросил он.
– Она вспомнила, – все так же спокойно ответил Виктор.
Глаза Николая наполнились ужасом. Он схватил соперника за плечи.
– Ты что, снова запер ее?! – воскликнул Николай.
– Зачем? – ответил вопросом на вопрос мужчина.
Николай внимательно посмотрел на Виктора. Тот был невозмутим и доброжелателен, как никогда. На него сейчас смотрели не прежние холодные серые глаза, а два теплых уголька. Николай опустил руки, широкая улыбка заиграла на его лице. Он оглянулся на окна дома, снова посмотрел на Виктора. Его внутренние метания отражались в движениях и словах:
– Так она меня вспомнила!
– И меня тоже, – добавил Виктор, кивнув головой.
– И что, что она сказала? – Николай снова требовательно схватил Виктора за плечи.
– Она простила меня.
– Что? – Николай брезгливо посмотрел на соперника. – Как это можно простить?
– Она любит меня.
– Этого не может быть! Ты врешь!
Лицо Николая исказилось от внутренней боли. Он отпрянул от соперника, сделал несколько тяжелых шагов в сторону, схватился за перила детской горки, чтобы не упасть.
– Прости. Я знаю, как тебе сейчас больно и как было больно тогда. Прости, – Виктор устало склонил голову.
– Нет! Ты не знаешь, как мне больно! – крикнул Николай.
– Знаю, – тяжело вздохнул Виктор.
Николай дернул вниз бегунок молнии, стянул шапку с головы. Он стал раздирать в стороны шарф на шее. Мужчина часто дышал, склонился в пояс.
– Тебе плохо? – Виктор попытался подойти к Николаю.
Тот резко вытянул руку вперед, останавливая его.
– Не подходи.
Его дыхание стало глубже. Николай выпрямился. Он взял себя в руки.
– Но это неправильно. Так быть не должно.
– А как должно быть? – удивился Виктор.
– Мы пришли снова, чтобы закончить ту историю. Она должна полюбить меня и остаться со мной.
Виктор попытался улыбнуться, но боль, рвущаяся наружу, исказила лицо печальной гримасой:
– Та история закончилась двести лет назад. Просто уже без тебя. Анника спрыгнула с утеса в море. А я остался страдать, за троих. Та история была неправильной с самого начала.