Тем временем вечером бабка-ведунья
Гадала себе, как всегда, на бобах.
Хотела узнать эта злая колдунья
Кого принесёт к ней с болезнью на днях.
И выпало ей на её удивленье,
Что сильно в дороге спешит к ней старик.
Несёт трудовые он все сбереженья.
Тут план у колдуньи злодейский возник.
Она ведь давно для хозяйства хотела
Себе батрака для работ подыскать,
Которого даже без всякого дела
Не станут родные хоть как-то искать.
«Возьму и сварю ему зелье затменья,» —
Колдунья с собою, смеясь, говорит.
«Старик его выпьет стакан полный хмеля,
И память его навсегда улетит.
Забудет про всё и про всех он на свете,
Не будет он помнить, кто даже он сам.
Едой, угощая его на рассвете
Ему за столом выпить зелья я дам.
Работник он будет прилежный, хороший.
Не надо ему и деньгами платить
А людям скажу, что обычный прохожий
Что негде ему было попросту жить.»
На этом она для себя и решила
А том-то, что память его заберёт.
Она хоть и много по жизни грешила,
Но на душу грех никогда не возьмёт.
Её не пугало любое злодейство
А даже, точнее, на оборот.
Она ощущала истому блаженства
От всяких таких вот злодейских хлопот.
В округе все думали люди, как будто
Несёт она благо, стараясь для всех.
Но это была просто наглая смута,
Которая веяла тяжкий свой грех.
Ведь в том, чем она всем всегда помогала
Как будто открытой и доброй душой,
Она в этом выгоду только искала
Ведь каждый давал ей взамен золотой.
С расчётом глаза в тот момент закрывая
Она повторяла всем людям, зачем.
Но жадность её всё равно заставляла
Брать деньги и золото будто «взамен».
А в том, что она людям всем помогала
Все верили ей без труда и всегда,
Но только она просто нагло всем лгала
С бесстыдством им глядя в больные глаза.
И с рук ей сходило коварство всё это,
Была она очень уж сильно хитра.
Давала она всем одни лишь советы
И с почестью лихо безбедно жила.
Мелькают бесследно часы за часами,
И днями за днями сменяются дни,
Проходят года, проходя за годами,