– Во имя Юпитера я готов делать все. Я уже говорил, что для бога богов нет ни раба, ни хозяина, и служение ему угодно мне в любом виде.
– А чтобы ты сказал, если бы тебя приняли в храм Юпитера без всяких испытаний, и не только приняли, но и назначили бы помощником верховного жреца?
– Это было бы замечательно, – пробормотал обескураженный юноша. – Я довольствовался бы и самым малым в служении Юпитеру, а тут вознестись почти к престолу повелителя богов. Это слишком прекрасно, мама. Я о таком счастье даже пока и помыслить не могу.
– Но это вполне возможно, – сказала Аврелия, – и сам консул готов тебе в этом помочь. У верховного жреца Юпитера некоторое время назад скончался секретарь, и он остался без помощника. Ты бы очень подошел на эту должность. Ты благороден, учен, красив, молод, искусно владеешь слогом, то есть, наделен всеми необходимыми качествами и талантами, чтобы занять это место. Стоит тебе только пожелать, и Цинна замолвит за тебя словечко.
Юноша внимательно посмотрел на мать.
– Не скрою, это очень соблазнительное предложение, – медленно проговорил Юлий, – но я не верю в бескорыстие Цинны. Чего он хочет взамен своей услуги?
– Не так уж и много, мой мальчик, – Аврелия смущенно опустила глаза. – По крайней мере, это малость перед той судьбой, которая откроется тебя, прими ты условия консула.
– Какие условия? – с трудом проговорил Юлий, сердце его сжалось от предчувствия плохого.
– Цинна уже немолод, он много воевал, изранен. В любой момент консул может умереть, и тогда его дочь, эта девочка Корнелия, останется без поддержки. Цинна хочет, чтобы ты женился на его дочери.
– Никогда! – закричал Юлий. Он вскочил с кресла и теперь стоял перед матерью. – Слышишь, мама, никогда, я не брошу Коссуцию! Если такова моя плата за эту должность, то она мне не нужна! Я лучше откажусь от Юпитера, от всех богов, от тебя, мама, но только не от моей несравненной Коссуции! Мы поженимся с ней немедленно, сегодня же, сейчас же! В конце концов, я – глава этого дома, и только я имею право решать, кому здесь жить, а кто не достоин даже переступать его порог!
– Ты прав, сынок, – невозмутимо проговорила Аврелия, – и я далека даже от мысли оспаривать твое право на главенство в доме. Но неужели ты действительно ничего не знаешь?
– Чего я не знаю? Что ты скрываешь от меня? – с угрозой спросил Юлий.