– Но я думала, тебя предупредили? – еще больше удивилась мать. – Ну и семейка. А, впрочем, чего ожидать от плебеев?
– Не смей оскорблять семью моей Коссуции! – закричал Юлий, его лицо стало белым, как мел.
– Коссуция больше не твоя, она стала жрицей Весты.
– То есть как? – запнулся Юлий. – Ничего не сказав мне? Даже не написав мне письма? Нет, этого не может быть! – вновь крикнул Юлий. – Ты обманываешь меня, чтобы пристроить дочь своего любовника!
– Вместо того, чтобы говорить мне дерзости, лучше выслушай меня. – спокойно проговорила Аврелия. – Несколько дней назад я ходила в храм Весты, чтобы попросить у богини благословения на твой брак с этой Коссуцией, и каково же было мое удивление, когда я увидела твою возлюбленную среди жриц. Она уже и волосы принесла в жертву богине.
– Почему ты мне ничего не рассказала об этом? Почему ты молчала? – в отчаянии воскликнул Юлий.
– Но я думала, что тебе все известно.
– Зачем она это сделала? Почему? – шептал Юлий.
– Не знаю, низкая семейка этой девицы даже не пожелала разговаривать со мной. Видимо, у них какой-то свой расчет. Они тебя предали, сынок. И чем скорее ты забудешь эту особу, тем будет лучше. Дочь ростовщика – не пара потомку богов.
– Не верю, не верю, – бормотал Юлий, – это все ложь! Нет, не может быть! Не может!
Юноша выбежал из комнаты и бросился в конюшню. Здесь, вскочив на первого попавшегося коня, он выехал из дома. Юлий летел, не разбирая дороги, конь перескакивал через ограды и заборы, опрокидывал оставленные телеги и ящики, запоздалые прохожие в испуге шарахались от безумного всадника.
Еще стояла тьма, когда юноша колотил в ворота дома, где жила семья его невесты. Раб-стражник вышел к раннему посетителю, он не хотел его пускать, но молодой человек, как дикий зверь, бросился на могучего охранника. Подбежали другие слуги. Юлий бился в их руках.
– Коссуция, ты где? – кричал он. – Коссуция! Коссуция!
На шум выбежали и сами хозяева. Запыленный, запыхавшийся, с лихорадочным румянцем на бескровном лице, стоял перед ростовщиками сын благородного Гая Юлия Цезаря, потомок Венеры, Энея, Анка Марция.
– Чего тебе еще нужно? – грубо спросила Юлия мать Коссуции. – Или консульская дочка оказалась плоха? Не столь свежа и румяна, как наша девочка? Конечно, дочь Цинны вся в батюшку, небось, отъявленная паскуда, – женщина засмеялась. – Так тебе и надо, красавчик!