Например, обозначение дат полного года григорианского календаря в первом случае: 25 марта – 31 декабря 1597 года, во втором случае: 1 января – 24 марта 1597/8 года.
Это позволяет избежать путаницы в годах, возникающей при ссылке на документы, датированные с 1 января по 24 марта по юлианскому календарю, а иногда и исправить ошибки комментаторов.
Например, в распоряжении исследователей имеется две записи о выплате из королевской казны: первая от 15 марта 1595 года о выплате Шекспиру и другим «слугам лорд-камергера» за спектакли в минувший день св. Стивена (26 декабря) и в день невинноубиенных (28 декабря) в королевском дворце в Гринвиче, вторая от 28 декабря 1594 года о выплате «слугам адмирала» за спектакль в том же месте. К тому же сохранились свидетельства, что 28 декабря 1594 года труппа «лорд-камергера» играла в другом месте свою «Комедию ошибок».
Невнимательный комментатор видит здесь нестыковки, так как автоматически ставит смену года на 1 января, что предполагает отнесение 28 декабря из первой записи к предыдущему 1594 году, после чего сокрушается об ошибках писцов.
Однако, это неверно. Спектакли в Гринвиче были также сыграны в 1595 году, так как запись сделана до наступления нового 1596 года по юлианскому календарю, т.е. 15 марта 1595/6 года.
Значит, 26 и 28 декабря 1595 года перед королевой в Гринвиче играли «слуги лорд-камергера», 28 декабря 1594 года там же играли «слуги адмирала», а в этот же день 28 декабря 1594 года «слуги лорд-камергера» играли в другом месте «Комедию ошибок».
Представленный далее, анализ позволяет исправить все ошибки и найти датировки сонетов Шекспира, применив абсолютно новый подход к решению многовековой задачи.
Попутно развенчивается популярный миф о принципиальной невозможности этого, о бессилии интеллекта всего рода человеческого, хотя бы увидеть, скрытую в тумане веков, вершину, а не то, чтобы на неё подняться.
При этом то, что источником вдохновения Шекспира в сонетах была его жизнь, т. е. последовательно связанная реальность, а не свободная фантазия, не мешает видеть, что выразительность и богатство языка от этого нисколько не пострадали, и во многих случаях не могли появиться без этой реальности. Однако, путь к пониманию истинности этого вывода лежит через всю книгу.