– Ах ты, морда кыргызская! Туда же, барина корчишь. Насильно поить его, братва! – взъярился организатор злобной выходки.
Два мужика схватили Эркемея за руки, а третий, взял бутылку и нож, надвинулся на Эркемея.
К счастью, мужики не вывернули ему руки, а просто за них ухватились. Эркемей ловко извернулся, сказалась выучка боя без оружия, повис у разбойников на руках, пнул того, что вплотную надвинулся на него с водкой, под дых и, не давая опомниться державшим, одного пнул пяткой, удар пришёлся по берцовой кости, мужик ойкнул и опустил руку Эркемея, а второго ребром ладони стукнул по носу. Освободившись, кинулся в тайгу.
Забежав за кусты, потрещал немного сучьями, обошёл поляну, зашёл за аил и вытащил из тайника лук со стрелами. Колчан со стрелами перекинул через плечо, на спину забросил котомку, вложил в лук стрелу с металлическим наконечником и подошёл к аилу, откуда слышались ругань и шум. Заглянул в окошко и тут же пустил туда стрелу.
Два злодея гонялись за Айламыс, а третий стоял в дверях. Ему-то в горло и попала стрела, только в него и можно было стрелять, не боясь попасть в Айламыс. Разбойник захрипел, схватился за шею, и Айламыс проскочила у него под рукой.
Дед выглянул из-за аила, и махнул Айламыс луком. На поляне сидели и охали два его «крестника», остальные, с пьяных глаз, кинулись ловить его в тайгу, а Эркемей и Айламыс пошли совсем по другой тропе и совсем в другую сторону.
Эркемей вознамерился идти в Барнаул. От своего народа он давно уж оторвался, проживёт среди русских. Жил же он среди монголов и китайцев, но прежде чем идти в Барнаул, надо было отмстить за смерть сына и кое-что вызнать.
Айламыс сказала, что главарь шайки, и тот страшный, которого звали Клеймёным, стоя у стены, говорили о каком-то золоте. Клеймёный твердил главному, что золото надо выкапывать, а главный противился, говорил, что погодить надо.
Оставил Эркемей Айламыс у вдовы, что чуть не стала его невесткой, и снова отправился в путь.
Десять дней шёл последам шайки, которая шла на север. Дошёл по их стопам до долины Чумыша. Спал рядом со стоянками разбойников, только чуть подальше, чтобы не наступил на него отошедший по нужде ночлежник. Костёр, конечно, не разводил, мог и без него даже в мороз выжить. Завернувшись в шубу, в пол-уха, чутко прислушиваясь к каждому шороху. Выжидал и, наконец, дождался. Ванька Клеймёный встал раньше других и, не особенно торопясь, зашагал по тропе, переваливаясь, к ямке по нужде.