Переплетенье судеб Петербуржских. Сборник публицистических эссе - страница 10

Екатерина Асмус: Глянец действительно душит все виды искусства. Но главное, что есть люди, которые борются! А их немного. Что же делать с тем, что их становится все меньше?

Михаил Шемякин: Мы должны выращивать этих людей. Нужно воссоздать генофонд. Вот, например, идея Сколкова. А почему бы не заняться реконструкцией уже имеющегося известнейшего Академгородка в Новосибирске? Почему нужно создавать новые базы непременно около Москвы? А не там, где уже выращены несколько поколений ученых? На сегодняшний день во имя рекламы лизоблюды готовы бросаться выполнять любые новые идеи. Притом, что они же знают, сколько на этих всех идеях можно напилить. И это вместо того, чтобы реконструировать имеющееся, чтобы люди жили нормально. По статистике, у нас 40 миллионов человек до сих пор, по-прежнему, ходят справлять свои нужды зимой и летом на двор! А мы занимаемся проблемами глобальных масштабов!

Не нужно пытаться обгонять Америку и Европу, демонстрируя всем свой голый зад!

Михаил Шемякин за работой. Фото из архива Михаила Шемякина

Екатерина Асмус: Юлий Черсанович, какие самые ранние впечатления детства остались у вас в памяти?

Юлий Ким: Как ни странно, одно из самых первых воспоминаний – военное. Родители мои были репрессированы: отец – Ким Чер Сан – погиб, мать – Нина Валентиновна, осталась жива, была заключена в лагере. После того как их арестовали в 37-38-м, нас с сестрой взяли к себе дед с бабкой. Жили они в городе Наро-Фоминске. Мое первое воспоминание – это немецкие самолеты, которые довольно низко пролетели над двором. И я почему-то их запомнил. Второе воспоминание тоже связано с войной. Осень 1941 года, мрачный ночной вокзал, длинный состав, никаких огней, так – отсвет какой-то вечерний… Вдоль эшелона идут две фигуры – комендант поезда и моя тетка, которая приехала за нами. Она нас забрала из Наро-Фоминска последним эшелоном, а на следующий день туда вошли немцы… И я еще помню, что мы – бабушка, нянька наша и мы с сестрой (деда к тому времени уже не было) – пробирались по вагону, переполненному ранеными, которые ругались на нас со всех сторон, потому что в темноте мы пробирались весьма неловко. Это одни из первых воспоминаний детства.