Переплетенье судеб Петербуржских. Сборник публицистических эссе - страница 13
Игорь где-то достал для меня рыжие косы, которые я смущенно перебираю руками. Натягивает мне спереди два каких-то полушария вместо груди. Сам цепляет бороду и старается басить, что при его фальцете непросто.
«Для меня главное, чтобы вся моя родня была жива-здорова».
Екатерина Асмус: Все остальные члены вашей семьи живут в Москве?
Юлий Ким: Да, моя дочь Наталья – закончила журфак, она член редколлегии журнала «Психология». Растут две любимые внучки и внук – старшая учится в РГГУ на филологическом и она поет. Сестра Алина – врач-фтизиатр, а ее сын – Марат Ким – график и художественный директор известной фирмы, выпустившей «Доктора Живаго».
– Ваша жена тоже пишет песни?
Екатерина Асмус: Юлий Черсанович, чего Вам в жизни не хватает?
Юлий Ким: Чаще всего времени, чтобы оптимально распределить силы для работы.
«Давате негромко, давате в пол-голоса»…
Екатерина Асмус: Кого вы больше всех любите из бардов?
Юлий Ким: Михаила Щербакова, конечно. На меня всего сильнее действует Щербаков, большая часть репертуара Булата и, конечно, очень сильно – Высоцкий. Чрезвычайно хороша и еще недооценена Новелла Николаевна Матвеева.
Екатерина Асмус: Юлий Черсанович, как Вы считаете, жива ли авторская песня?
Юлий Ким: Она бессмертна. Каждое поколение воспитывается на опыте поколений предыдущих. Классикой же становится все то, что отбирается временем.
Юлий Ким и Екатерина Асмус. Фото из архива автора.
ЦИКЛ
«ГЕРОИ ПРОШЛЫХ ЛЕТ»
Певец истинно русской души
Гончаров Иван Александрович
Иван Гончаров. Работа неизвестного художника
Более двухсот лет назад в тихом городке Симбирске в семье купцов Гончаровых родился милый мальчик Иванушка, которому суждено будет стать русским литературным классиком. Позже, в той же провинции родится мальчик Володя Ульянов, которому суждено будет перевернуть всю российскую действительность, и учиться он будет в той же гимназии, что и Иван Гончаров… Причудливо и разнообразно родит русская земля… Однако, деяния Володи Ульянова ничуть не помешали произведениям Вани Гончарова дойти до наших дней, стать «программными» и воистину бессмертными. Даже если не читал человек ни одного произведения Ивана Александровича Гончарова, то, скорее всего он знает термин «обломовщина». Слово произошло от фамилии героя романа «Обломов» и стало нарицательным, как характеристика милой российской лени и уютного безволия. Так в чем же «скромное обаяние» Обломова, этакого романтичного Емели на печи?