Прогулка в легкомысленный галантный век выглядела совершенно безмятежной по сравнению с прошлыми моими эскападами, и все же профессиональное чутье, на которое возлагались основные надежды, громко сигналило о возможных трудностях. Не так-то прост был этот восемнадцатый век, и он расставил множество ловушек для путешественников, полагающих, что они в полной безопасности. Именно там каждый мог стать кем угодно, примерить на себя любую роль, и обставить любого соперника, играючи и шутя.
Я изрядно повеселилась над «легендой», которую ради этого состряпали наши теоретики. Мне предстояло путешествовать под видом русской аристократки, богачки и прожигательницы жизни.
– Наведешь как можно больше шороху, – благосклонно разрешил мне шеф, – Все равно про эту графиню ни черта нигде не сохранилось.
– Так-таки ничего? – я спрашивала не просто так, поскольку мало могло найтись исторических персонажей, о которых ничего не сумел бы сказать мой замечательный начальник.
На сей раз, он тоже придержал кое-что в рукаве (возможно, по привычке, приобретенной на предыдущей службе – в органах государственной безопасности):
– Ну конечно, конечно, ты меня поймала! Есть, но совсем немного. Предки из татарских князей, чрезвычайно вовремя принявших православие. О-очень богата, муж был настолько стар, что умер через месяц после свадьбы, и настолько глуп, что оставил этой вертихвостке все деньги, напрочь позабыв о детях от первого брака. Схоронив супруга, наша неугомонная мадам сделала ручкой всем претендентам на ее резко возросшее состояние, и укатила в Европу… И ни одна собака не знает, где она закончила свои дни. Можешь резвиться в свое удовольствие – что бы ты ни вытворяла, все равно не погрешишь против истины.
– Здорово! – посмеялась я, – А потом опять везде напишут, что от русских одни смуты и неприятности…
Портрет своего аристократического двойника преподнес мне изрядный сюрприз: на мой взгляд, сходство вовсе не было очевидным. Нет, цвет волос и глаз, овал лица, форма рук и прочие внешние характеристики, как будто, совпадали, но выражение лица, взгляд и даже поза… Анна Корсакова расположилась на маленьком диванчике, небрежно поглаживая белую крошечную собачку. Лицо аристократки выражало лишь скучающую надменность. Серые насмешливые глаза смотрели куда-то мимо меня, в направлении людей и предметов, с которыми мне только еще предстояло познакомиться…