– Хорошо, тогда приступайте к перезагрузке.
– Есть приступить к перезагрузке, – сказал он, и консоль отключилась.
7
Прошел не один час, а с корабля так и не поступило сигнала на возвращение спасательных челноков. Оборудование работало в штатном режиме, воздух был чистым, кто-то попивал воду, кто-то взялся за чтение инструкций, а кто-то, просто прикрыв глаза, старался вздремнуть.
Иногда поступали сообщения с других челноков, они переговаривались. Но никто не знал, что случилось, поэтому продолжали ждать.
Бездействие – самое худшее состояние.
– Что ты делаешь на корабле? – спросил Цавалас у юного инженера.
– Я, – он покрутился на месте, – я прошел отборочный тур, а после учился, в группе у меня были самые лучшие показатели
– Это понятно, но что тебя заставило бросить свой дом на Кассид и спрятаться в железе?
Цавалас помнил свой первый полет, как он гордился собой, что улетает к звездам. Это была его заветная мечта, и он, как и его предки, умчался не изучать вселенную, а сеять жизнь. Это было его призвание, смысл жизни.
– Ты ведь инженер, верно?
– Так точно.
– Мог бы служить во внутреннем флоте, зачем тебе это?
Он имел в виду, что ладно сотрудники отдела БИО, они все помешаны на своей работе и призвании, но зачем железячнику лезть в такую даль.
– Тут, такое, – он аж затаил дыхание, – тут двигатели, которых больше нигде нет.
Это точно, двигатели на их кораблях применялись только для кораблей сеятелей, для внутреннего флота они слишком мощные и ужасно дороги в обслуживании.
– Значит тебе нравятся двигатели? – Цавалас говорил просто так, чтобы протянуть время.
– Да. А вы знали, что они используют сжатие каризового расщепления, а когда оно достигает уровня разворота, происходит искривление пространства: что было впереди оказывается сбоку.
Цавалас ничего не понимал в этих двигателях и уж тем более, как там они работают, для него это тайна, покрытая пылью.
Парнишка все болтал и болтал, стараясь рассказать, как происходит расщепление, и что за этим следует, и почему вообще корабль двигается вперед.
– А вы? Вы сеятели? – его глаза были округлены.
На корабле была жесткая дисциплина и своего рода иерархия, где сотрудники БИО практически никогда не сталкивались с аналитиками, инженерами или пилотами. Каждый жил своей жизнью.
– Да, мы сеятели.
– Значит, вы создаете новую жизнь на планетах?