– Здесь школа, друзья, я не знаю – и он заплакал по-настоящему.
Водитель предложил ему чаю. Нарушая все мыслимые законы, Артур выпил. Вытер рот.
– Папа военный, ему некогда со мной возиться, и мачеха тоже на армию работает. Когда приеду, нужно будет позвонить домой.
– На какой базе служит твой отец?
– Я не могу вам сказать, сэр, у него могут быть неприятности, а потом у меня.
– Хотя бы намекни.
– Молчание ягнят. И не обязательно до ворот.
– Понял.
Артур повеселел. Он помнил эту дорогу. Наконец таксист остановился.
– 100 метров дойдешь до проходной.
– Да. Спасибо сэр. Он протянул ему сотенную. Столько хватит?
– Вполне.
– И еще – не надо никому рассказывать, что вы меня видели и подвозили. Просто конкурирующие фирмы, у вас могут быть неприятности. – Он поводил пальцем по потолку машины.
– Ты русский?
– Нет, родители. Как говорили – старший брат следит за тобой.
Он улыбнулся. Подождал, пока шофер уедет, пошел к воротам. Наступал рассвет. Артур потер глаза и пошел к охране.
– Мне нужен ваш начальник.
– Зачем?
– У меня проблемы. Я могу сказать только вашему главному и то, не уверен.
Охранники посмеялись, но вызвали главного. Главный, судя по всему, дремал в этот предрассветный час.
– Вот он вас спрашивал.
– Что случилось, пацан? В школе обидели?
– Пару часов назад киллеры убили всю мою семью. 8 человек. И он опустился на бордюр.
Потом мужик нес его на руках и говорил по телефону, спрашивал адрес и про родителей. Потом сдал его с рук на руки вышестоящим и его занесли в помещение.
Там уже была толпа народа.
– Следственная бригада выехала.
– Скажите, что задняя дверь не заперта, передняя, наверное, тоже.
– У вас что, сигнализации не было?
– Была. 5 детей с друзьями – проходной двор, какая уж там сигнализация. Мне кажется, двоих друзей чьих-то убили. Если эти узнают, примутся за меня.
– Чтобы ты сейчас хотел?
– Оплакать родителей, вытрясти деньги, в сапогах мешаются, и поспать немного.
Человек отвел его в свой кабинет. Артур вытащил деньги и кредитки, вытряс ботинки, поправил пижаму, сложил все в карман куртки. Плакать уже не хотелось. Он уснул на кожаном диване и не почувствовал, как ему подсунули под голову подушку и накрыли теплым одеялом. Он спокойно спал, пока не разбудили крики солдат во дворе. Он проснулся и понял, что это не кошмарный сон, а кошмарная явь. Слезы хлынули потоком. Потом он пил лекарства, ел в офицерской столовой, ему отвели отдельную комнату, он смог умыться и опять поплакать, стоя под душем. Потом отвечал на вопросы. Ему привезли немного одежды из дома. Он лежал на кровати, пока взрослые решали его судьбу.