Я услышал шум на кухне. Ко мне никто никогда не приходил в гости. В открытую форточку влетел воробей и сел на обеденный стол. Медсестра накрошила ему печенье, воробей взлетел к карнизу и стал чистить перья, потом взялся за крошки от печенья. Я поставил чайник. Воробей не дождался чаю, нашёл выход, чирикнул «Спасибо» и улетел.
– Хорошая новость будет в доме, если птица влетела в открытую форточку, заметила медсестра. Я понял, воробьи приносят хорошие новости, а вот вороны нет. Вечно эти каркающие воруют всё друг у друга. Я с самого утра ждал, когда придёт хорошая новость. Вместо нее пришла Маша с подругами, проведать дедушку. Они и забрали Ника с Юкой, больше я их никогда не видел. Если это хорошая новость, то какая тогда плохая? Остались мы вчетвером: я, Пират, волшебник и домовой…, а ещё дедушка, медсестра и целый чердак воробьёв. Волшебник у нас был на особом счету, он стоял на самом видном месте, только его никто не замечал. Это действительно старинная кукла, одна из медсестёр говорила, что на чёрном рынке, за волшебника, можно десять тысяч долларов выручить. Начался весенний перелёт птиц, гуси, косяками, летели с юга. Они передали привет волшебнику, теперь он уже Ибрагим тринадцать. Пират захандрил немного: Меня никто не любит, поэтому никто и не забирает! Погоди немного, придёт Маша с пустышкой, моментом вылечит. За Пиратом пришли из ТЮЗа, есть такой театр для детей. У них из-за этой игрушки срывается премьера спектакля, они просили продать Пирата за любую цену. Медсестра сначала пошла в отказ – хозяин болен, под лекарствами, а потом позвонила родственникам, и пошла навстречу пожеланий театра. Куклу отдали под залог, сумму залога держат в секрете. Теперь всё зависит от мастера, вернее от его здоровья. Я уже не стал считать оставшиеся куклы – домовой не кукла, я – непонятно, что такое, остался один Ибрагим тринадцатый.
– Четырнадцатый, поправил он меня, Ибрагим четырнадцатый.
Хозяин очнулся и попросил еды.
– Значит пойдёт на поправку, сказала медсестра.
Мастера забрали в больницу летом, назад в квартиру он не вернулся. Волшебник сказал:
– Искать мастера больше не нужно.
У волшебника цифровая прибавка к имени, с каждым месяцем, становилась всё меньше, теперь он Ибрагим два. Нашу квартиру продали, волшебник ушёл за долги в ипотеку дочери, а мы с домовым остались без жилья. Нет, нас пока, никто не выгонял, в квартире шёл ремонт, но перспектива была не ахти. Домовой говорил: