– Может быть, и так.
Его гостиная выглядела невзрачно. Пара старых кресел и обитый черной кожей диван, стоящие перед телевизором, переключенным на канал развлекательных и спортивных передач. На журнальном столике лежал джойстик от игровой приставки, а рядом с ним – несколько грязных тарелок. Он выключил звук идущей по телевизору передачи, пошел на кухню и вернулся, неся бутылку виски и два бокала. Это было всего-то «Фэймос граус». Интересно, какой же виски он тогда считает плохим?
Он врубил песню какой-то рок-группы, неумелое подражание «Металлике»: громкость такая же, а таланта ноль. Потом разлил виски по бокалам и махнул рукой:
– Пододвинь кресло к столу. Не стесняйся.
Я отпила небольшой глоток.
– Мне лучше притормозить, иначе я напьюсь допьяна.
– А по-твоему, напиться допьяна – это плохо?
– Думаю, это зависит от того, что случится потом.
– А чего бы ты хотела?
– Скоро увидишь.
– О господи! – воскликнул он. В голосе его звучали одновременно изумление и досада. – Разговаривать с тобой – все равно что взламывать секретный код.
Я пропустила его слова мимо ушей. Огляделась по сторонам и почувствовала, как все встает на свои места. Было уже за полночь.
Уже почти пора.
Я кивком показала на бледно-лиловые занавески на окне:
– Вот уж не представляла тебя в амплуа декоратора.
На стене над диваном висела фотография. На ней был изображен сидящий сейчас передо мной мужчина. Одной рукой он обнимал женщину, оба держали в руках бокалы и улыбались. На ней было черное платье, на нем – темно-бордовая рубашка и алый галстук. Вокруг них толпились люди. То ли праздничная вечеринка в офисе, то ли прием по случаю чьей-то свадьбы. В общем, какое-то светское сборище. Женщину на фотографии нельзя было назвать хорошенькой. Она была полновата, с невзрачными, заурядными чертами лица, но выглядела счастливой, и на лице ее сияла искренняя улыбка.
Он вслед за мной посмотрел на занавески и явно смутился.
– Их подобрал не я.
– А кто? Твоя сожительница? Подруга?
– Можешь назвать ее сожительницей, да.
– А сейчас она здесь?
– Нет.
– Сегодня вернется?
– Нет, но не все ли равно? – Он налил в свой бокал еще виски. – Какое это имеет значение?
– Думаю, никакого.
– Послушай, я стараюсь не вести себя как эгоист, но у меня была долгая и нелегкая неделя. Я так наговорился, что больше не могу. Ты хочешь еще выпить или предпочитаешь сразу пойти туда? – Он кивком показал на полуоткрытую дверь. Дверь спальни.