Мартин за стойкой сонно щурился, отмахивался от назойливых мух и из-за всех сил боролся со сном. Его друзья-завсегдатаи разошлись по домам на время пока рабочие обедают. Кто дела по дому доделать, кто просто подремать. К вечеру они снова стекутся в кафе посудачить, поиграть в карты и выпить уже чего покрепче чем разбавленное пиво. Ритуал этот повторялся из-зо дня в день. Старшая дочь Мартина, некрасивая с лошадиным лицом, скучающе курила возле ванны для мойки посуды.
«Семейный бизнес» подумал Леонид, бегая глазами по строчкам в книге и ничего не понимая из прочитанного. «Интересно, какого это всю жизнь прозябать в глухомани вроде городка Роук: без перспектив уехать из семейного гнезда, выйти замуж и пожить по человечески? Наверно, тоскливо»
Рабочие, закончившие свой обед, откидывались на спинки стульев, удовлетворённо вздыхали, закуривали. Некоторые неспешным шагом двигались обратно в сторону спуска на лесопилку. Перед проходными воротами на завод, штабелем лежали доски, на которых они до конца обеда любили отдохнуть, развалившись и щурясь на слепящем солнце.
Придремавший Мартин клюнул головой, встрепенулся, оглядел полупустую террасу и широко зевнул, осторожно скосив глаза в сторону кухни.
«Фокус» улыбнулся про себя Леонид, периферийно уловив аккуратные манипуляции рук Мартина под стойкой. Глаза немца выражали безмятежность, тогда как руки доставали из-под прилавка бутылку водки, стакан. Жидкость без единого всплеска лилась в сосуд, бутылка исчезала. Фрау Шмидт отворачивается к плите перевернуть шипящие котлеты и в это время стакан взлетает ко рту Мартина и так же быстро исчезает. Фрида или Грета, Леонид так и не вспомнил, поворачивается к стойке, подозрительно смотрит на раскрасневшееся лицо мужа, но, не заметив стакана, успокаивается.
ВД
Превратности судьбы хладнокровно переносить никто не в силах. Всегда есть НЕЧТО, что собьет с ног, выбьет из привычной колеи жизни, раздавит, поваляет и уничтожит. Удар, если он достаточно силен, с маской безразличия встретит только безумец, который смотрит на мир сквозь свою сумасшедшую призму неизбежности. Человек, с уравновешенной психикой, обязательно угробит сотню другую нервных клеток, что впоследствии выльется в психоз. Повторюсь, всегда есть Нечто.
И все подсознательно боятся это НЕЧТО, а страх порождает сомнения, и человек, достаточно мнительный, порой задаётся вопросом, нужно ли жить, стоит дальше обременять свет своим боязливым существованием? Мысли атакуют ослабевший от нервной встряски мозг. Они, противным роем злобных пчел, жужжа в голове, пожирают остатки терпения, потихоньку сводя с ума.