– Чем ты занимаешься? – спрашивали ребята.
– Я писатель, – гордо отвечал я.
– Ничего себе! Ну, то есть, расскажи, о чем пишешь! – следовала стандартная реакция.
– Да обо всем пишу: о жизни, любви, боге, религиях, власти, иногда рассказы строчу. Кстати, рассказы писать проще, но читателям именно они больше всего нравятся! Несправедливо, я считаю! Проза с трудом дается, а рассказы вообще запросто. Вообще, я две книги написал уже. Раньше шедеврами их считал, а потом понял, что нифига подобного! Отвратительные, безграмотные, бесталанные, короче, первые две книги ужасны. Как только их написал, набил руку и стал относиться к творчеству серьезнее. Признания сейчас хочется, а мастерства пока что никакого. И так пишешь, все пишешь, пишешь…
– Про себя так скажу: я хочу стать великим писателем и стану им: это неизбежно. Как именно? Слушай внимательно…
Пока парни, не перебивая, внимательно слушали мои вдохновительные речи, их озадаченные лица выдавали вопрос: «Чушь этот Степа порет или нет? Кто он, очередной задроченный поэт или реальный и уникальный писатель?». Судя по их отношению, которое сложилось в силу моего дисциплинированного бессонного чтения, скромности, учтивости и честности, ребята решили, – писатель он, не писатель, без разницы; пацан нормальный.
Привыкнув к моим странностям, вечным протестам и яростным воплям о недостойных, прогнивших и сломленных писаках, свыкнувшись к моим душераздирающих криках о продажных творцах, коллектив уже равнодушно, порой ради потехи, когда я наводил шумиху – поддакивал.
– Эти капиталистические лицемеры, черт бы их побрал! Понапишут за полгода два романа, заработают имечко, наймут литературных рабов и все, вуаля! А планка искусства падает! Так везде, везде! В кинематографе! В музыке! В живописи! Везде, даже в науке, образовании и воспитании! Мы и не заметим, как однажды хорошее, годное творчество назовут ширпотребом, ибо оно не подходит под критерий оценки массового потребителя! И это не шутки! Вы задумайтесь, только задумайтесь! – стуча по столу, быстро вышагивая, словно адвокат на судебном процессе, доказывал я.
– Книги все однообразней, фильмы тупее, а музыка примитивнее! А сколько тех, кто просто копирует стиль! Скопировать стиль, вот так достижение! О-о! Скопировать стиль легко! Зачем нечто новое изобретать, лучше по старинке, на готовеньком всем! А-а-а! Бездари, глупцы, пустоголовые балбесы, стадо овец, толпа, толпа!