– Похороны, когда? – едва выговорила Клотильда.
– Не знаю, инспектор сказал, что сообщат, когда можно забрать Жака, – мадам Барбара промокнула краем фартука скатившуюся слезу.
– Как несправедливо…
– Ой, мадам Клотильда, разве справедливость в жизни есть?
– Мадам Барбара, извините, у меня голова кружится, я пойду.
– Как же вы поведёте?
– Посижу в машине, если не пройдёт вызову такси.
– Что же вы хотели купить? Митарра вам вынесет.
– А… вот список, – Клотильда вынула из сумки листок бумаги.
– Не беспокойтесь, сейчас принесёт.
Клотильда хотела лечь на заднее сиденье, накрыться пледом, будто скрыться от всех, но сказала себе «нельзя». Села, положила руки и голову на руль. «Нет, заподозрят» – мелькнула мысль. Откинулась на спинку сиденья, закрыла глаза.
Грохот из багажника испугал. Клотильда удивлённо посмотрела, приоткрыв дверцу. «Что там?» Крышка багажника хлопнула.
– Митарра, это ты?
– ДА!.. Ваш заказ, мадам! – бросила служанка, пронизав ненавидящим взглядом.
«Боже! Неужели она знает?..»
– Вы ничего не заметили в номере необычного? – спросил Луи Вермандуа у горничной отеля, где останавливался Жак Форси за несколько часов до своей смерти.
– Нет, месье. Мусора было мало. Бельё постельное и полотенца на своих местах. Ничего не сломано. Телевизор, холодильник и кондиционер выключены.
– А, постель, – вставил инспектор Фрежюс, – как думаете, мадам, в ней лежали?
– Да, месье, без сомнения. Хотя покрывало лежало более-менее аккуратно, но подушки, особенно простыня… будто лежали двое… Ну, вы меня понимаете, месье?
– Вы имеете в виду, что в постели, скорей всего было двое – мужчина и женщина, – подытожил комиссар.
– Похоже на то, месье.
– Скажите, камеры на этом этаже установлены?
– Да. Если честно, коридор, где этот номер не просматривается, а вот холл и лестница хорошо.
Комиссар отправил инспектора распорядиться, чтобы сделали копию с записи видеокамеры и также распечатали список всех, кто остановился в отеле не только в этот день, но и на день раньше и день позже. И, тем не менее, Луи Вермандуа всё ещё не торопился покинуть номер, будто не только в вещах, но и в самих стенах надеялся получить подсказку или просто не хотел выходить отсюда неосознанно, вернее не признаваясь себе, что дело может зависнуть. Комиссар всё ходит туда-сюда, продолжает осматриваться вокруг.