Подобно напевам древним погребальным,
Пронесся тяжелый гул твоих шагов
Букет гортензий синих на столе
Стоит помятый, грустно увядая.
Подобно тающей в снегах весне
Все прошлое когда-то исчезает.
И наша память тает в этой старой вазе
Теряя в мелких трещинах последние следы
Ничто здесь так просто не исправить
Все позади, все прошлые мечты.
Я никогда не верила в женские руки,
Что так нежно касались меня.
И должно быть только от скуки
Не отстраняла их от себя.
Я так упорно искала холодный
Взгляд мужской, как требовал люд.
И от того мне так сложно
Понять прелесть романтических уз.
Мне не нравились грубые пальцы
И их слишком уверенный взгляд
Я устала мило им улыбаться.
Так устала убегать от себя.
Я все время ходила кругами,
Раз за раз убеждаясь в одном.
Мне хорошо лишь с твоими руками.
Лишь с твоим спокойно плечом.
***
Первый был добрым оленем
Из теплых казахских степей.
Второй, дураком рожденный от ведьмы.
А третий, врунишка простой.
Потом пришел пес, игравший грозного зверя,
В жизни добычи не поймав ни одной.
Потом был плюшевый мишка,
Испорченный лесом и его зеленой травой.
Заходила в дом этот мышка,
Забавлявшая глупой игрой.
Была еще пара девчонок и пара мальчишек…
Но лиса должна оставаться одной.
***
Такой мягкой сегодня стала постель,
Воздушным и теплым мое одеяло.
Так хорошо мне под ним в темноте
Лежать, тебя к груди прижимая.
Такого спокойного, с заботой
Меня от внешней прохлады храня,
Ты меня в ответ не обнимешь
Ведь из плюша рука у тебя.
Они тихо сидели,
Горел перед ними экран.
И словно маятник, дурные качели
Прошлые мысли несли туда и сюда.
Хорошо ли были знакомы?
Говорят ли на одном языке,
Похожие стены, одна школа
При даже похожей судьбе.
Она была чересчур любопытна,
Да и он странный проявлял интерес
Он казался взрослее, и порой был вдохновеньем,
Она не имела особых идей…
И часто скрывалась под тенью
От судьбы…
От судьбы чужой и своей.