Вид у моего собеседника становится мечтательным. А я потихоньку начинаю смиряться с тем, что, возможно, все, вот действительно все легенды и сказки имеют под собой реальные прототипы. Этак выяснится, что бог существует!
– А почему остановился? – переспрашиваю еще раз, так как домовой не спешит делиться этой очень ценной информацией.
– Так ведь пращур я твой… – Он горестно вздыхает, явно сожалея об этом. Оглаживает бороду, пытаясь придать ей менее всклокоченный вид, и, помедлив еще немного, продолжает: – Ты меня позвала, признавая родство. А потомков своих я обижать не могу. Вот и не съел тебя.
– Почему поедание меня дает какое-то могущество? – пытаюсь добиться от лохматого пращура более внятного ответа и не поддаваться на паническое: «Он меня сожрать хотел!»
– С людьми такое бывает иногда… – Домовой опять медлит с ответом. Хотя то, что я не такая уж уникальная, радует.
– Чур!
– Тебя благословили и прокляли одновременно. Ты теперь Избранная. Жертва. Больше не знаю ничего. Просто такое с людьми бывает. Наказание и награда одновременно. Ты что-то сделала? – В домовом просыпается любопытство.
– Кажется, я освободила какого-то кролика и его друга в виде змейки, – говорю я, понимая, что больше «Избранности» неоткуда взяться. Вот же пушистый длинноухий гад! Мог бы хоть упомянуть о жертвах и силе!
– Ах-ха! Моя прапраправнучка освободила Десятого и Двенадцатого!
– Чур? – Ограничиваюсь только одним словом, хоть так и тянет спросить: «А что такого смешного-то?»
– Что «чур»? Разчуркалась тут! Натворила-то делов, кто разгребать будет? Тебя-то сейчас быстренько съедят, а нам в этом хаосе дальше жить! Хоть ты и мой потомок, но последыш какой-то! Дура набитая, честное слово! Выродился род, совсем выродился! – Домовой стоит подбоченившись, смотрит на меня с вызовом.
Возмущаться сил нет, в голове заезженной пластинкой повторяются слова: «Тебя-то сейчас быстренько съедят». Очень уверенно чур это сказал, как аксиому, без тени сомнения.
– Что же мне теперь делать? – задаю я вопрос скорее самой себе, чем домовому, но неожиданно получаю ответ.
– Что хоть в награду получила-то? Наверняка глупость какую-нибудь пожелала, а демоны тебя и облапошили. Награду надо с умом требовать, подумавши!
– Я не успела…
– Ах-ха-ха! – Домовой заливается смехом пуще прежнего, а потом вдруг останавливается и серьезно смотрит на меня: – Помогу тебе, последыш. Все-таки родная кровь. Ты только как надо попроси меня.