– Не говори мне об этом, – опустил голову Клокс.
– И еще, – Ийле посмотрела на Дойтена. – Если она кого-то хочет спасти, значит, она и в самом деле хочет кого-то спасти. Помоги ей, если попросит, но не слишком рассчитывай на свои силы. Это особенный город. От отличается от всех прочих.
– Чем же? – спросил Дойтен и сам засмеялся собственному вопросу.
Она улыбнулась, вернулась за стол, снова глотнула из чаши. Дойтен взялся за свою и с удивлением понял, что она холодна.
– Ты ведь знаешь Брайдема, Клокс? – спросила Ийле.
– Да, – кивнул судья. – Приходилось и в трактире вместе сиживать, да и великую беду вместе переживали. Я в Гаре, он в Тимпале.
– Это еще не великая беда была, – прикрыла глаза Ийле. – Лишь предвестие ее. Ладно. Не все, но кое-что скажу вам. Но сразу отмечу, что в свои отчеты вы это не вставите, потому как не для отчетов будут мои слова. Брайдем поминал тебя, Клокс. Так и сказал, что если стрясется что-то в Дрохайте, да пришлют сюда старателей, верить можно только Клоксу. Ну и, наверное, тем, кто с ним придет.
– Низкий поклон ему, – крякнул судья. – Только я ведь простой храмовник. Лгать не приходилось пока, это да, ну так, может, просто жизнь меня еще не шибко ломала?
– Ломала, – покачала головой Ийле. – Как и каждого. Куда ни посмотришь – все надломанные. Тот же Байрел. Он же не понимает, но чувствует. Чувствует, что не ревность кипит в нем, а жажда. Потому как он пытается пить из чаши, в которой нет воды.
– А я бы согласился, – вдруг брякнул Клокс.
– А я нет, – прошептал Дойтен. – Можно мне еще этого божественного напитка? А то он или стынет мгновенно, или мы времени не замечаем.
– Край Дрохайта словно край котла, – она улыбнулась. – Еда запекается у края быстрее, порой пригорает. Но и остывает в первую очередь. Наполни все чаши, Дойтен. Какая бы беда ни чернела за спиной и ни разгоралась впереди, это не повод отказывать себе в удовольствии. Вот, что я могу вам сказать. Деревянный колокол был вырезан много лет назад, когда этот маяк лишился части своей высоты вместе с настоящим колоколом. Он не звенит, но дрожит, когда раздается настоящий звон. Откуда берется звук? Считай, что долетает из прошлого. Я не предсказываю, когда лед встает на озере, сам лед напоминает о себе этим звоном. И это не большее чудо, чем отсутствие магии в Дрохайте. И голова у меня не раскалывается от звона, здесь его почти не слышно. Что из этого вы сможете вставить в свои отчеты?