Но эти помыслы пусты,
И если вдруг прольются слезы…
Да! Вы получите кресты!
Не из железа, – из березы!
По одному, что б без обид.
Россия деревом богата.
И также каждый будет бит
Как ваши прадеды когда-то.
Пусть будет кому-то уроком
Рассказ незатейливый мой.
Однажды, погибший по срокам,
Корабль возвращался домой.
Один. Без надежд на спасенье,
Он падал в межзвездной дали,
В антеннах храня донесенье,
Что выполнил волю Земли.
И грезилось штурману лето.
Последнее лето, тогда,
Ещё не гонялась по следу
Сиреневой дымкой беда.
Холодные длинные тени
Теперь не теряют дорог.
Межзвездный, измученный пленник
От них оторваться не смог.
В безмолвии замер, а где-то,
Весеннее платье одев,
Его голубая планета
Купается в теплом дожде.
И стынут отсеки пустые,
И падает дюзовый зной,
И скоро последний, «Россия!»,
Сорвется с антенн позывной.
Растает во тьме виновато,
И где-то в московских полях,
Замрет удивленный локатор,
И сразу ответит Земля.
Взволнованным голосом, строго:
«С маршрута резерва уйти!
Тревога! Тревога! Тревога!
На дремлющем Млечном пути!
Стихает Тверь, закатной мглой одета,
И лед на лужах Средней полосы,
А я хочу, что б солнечное лето
На миг вернулось, в капельках росы.
А я хочу.... И он порою снится,
Пересекая срочные дела,
Тот остров, что загадочно таится
Под куполом из света и тепла.
Алеют там застенчивые розы.
И изумрудом вытканы поля,
И бьют волной колючие морозы
В тот остров, словно в корпус корабля
И затихают, словно понимая,
Что вопреки остынувшей заре,
Вдруг, иногда, мелькнет средина мая
В пропахшем снегом, мокром, ноябре.
И запоют в ветвях лесные птицы,
И в теплой речке всплещется вода,
Но покидает сон мои ресницы
И снова явь, и снова холода.
Мне не купить в прошедшее билета.
Обратный ход не делают часы,
А я хочу, чтоб ласковое лето