Господи, сколько же мудрости валяется прямо под ногами каждого из нас! И стоит только захотеть, опыт предыдущих поколений родственников станет залогом нашего собственного успеха в жизни. Но мы тратим лучшее время своей жизни, чтобы собрать крупицы человеческой мудрости, вручную перелопатив горы грязи, разбросанные по дорогам судьбы.
А собрав урожай, уже сами пытаемся преподнести своим детям алмазы собственного горького опыта на блюдечке с каемочкой, чтобы они не повторяли за нами наш трудный путь, и теперь уже сами становимся отвергнутыми своими потомками, как старики, ничего не понимающие в их новой, молодой, современной и, как им кажется, совсем другой жизни…
Воистину не дорожим мы тем, что слишком легко нам дается. Так же как и тем, чего у нас в избытке бывает.
Только спровадив родителей в путешествие, я позвонила Крапивину в больницу.
– Умница! Моя киска свой конверт нашла! – Лешка обрадовался несказанно. Он был в хорошем настроении, кажется, пережил сердечный приступ без осложнений, и собирался выписываться через пару дней.
– Да. Вот в руках держу! Так, значит, письмо для меня? А подписать конверт нельзя было, чтобы я не путалась?
– Тебе должен был все объяснить мой водитель. Мне не до этого было, помнишь, да? Я в реанимации лежал, – оправдывался Алексей.
– Не знаю. Мне твои три конверта тяжело достались. Сначала девушка Настя над твоим письмом плакала, а я вокруг прыгала, чтобы она не родила в моем номере раньше времени… Потом Касулидиса разыскивала, чтобы от второго письма избавиться. Нашла, встретилась, передала. Радовалась, что еще одну твою просьбу исполнила, а он взял и погиб тут же. Что я теперь должна думать?
– Это была авария! Обычный несчастный случай! При чем здесь мы с тобой?
– А что в письме Костаса было?
– Секрет.
– Он разбился насмерть. Мне кажется, я должна знать.
– Никакой связи между письмом и этой трагедией нет! Позже, уже после того, как ты прочитаешь свое письмо… Ммм… И съездишь еще разок на Кипр… Ты узнаешь, Наташечка, ты узнаешь обо всем, что я просил Касулидиса сделать!
Я устала бороться.
– Хорошо, пусть будет по-твоему, Лешечка. Открываю?.. – Я прижала трубку телефона плечом к уху и намеренно медленно надорвала краешек голубого конверта, чтобы он услышал звук рвущейся бумаги. Вслед за вскрытием «таинственной почты» я уже собралась спросить Алексея о зажигалке с инициалами «А. К.», как вдруг он заявил: