Цокает и выгибает бровь. Прикусывает губу, но тут же напускает на себя скучающий вид. А толпа орет.
Обхожу её, как делал десятки раз на сцене и сотни на репетициях. Дотрагиваюсь до верхней пуговки своей кристально белой рубашки.
— И это все? Стас, я ожидала большего!
Рот бы ей... кляпом … но такое сейчас не предусмотрено.
Расстегиваю первую, двигаясь под ритмы. Позволяю себе обернуться и чуть ли не самозабвенно быстрыми движениями расстегнуть все до единой. Майка не предусмотрена.
Улыбаюсь девочкам, возжелавшим потянуть к нам руки и не понимающим сейчас, что это всё… блеф. Результат ежедневных тренировок, не больше.
Резко стягиваю рубашку, не снимая до конца. Играю с ней, то скидывая чуть ниже, то вновь поднимая. Касаюсь кадыка и скольжу одной рукой к Адамову яблоку, на миг останавливаюсь и под недовольные выдохи перевожу движения к пуговице на манжетах.
Красиво раздеться - не главное. Эта игра - важнее.
Ловко расстегиваю, освобождая обе руки, и именно в тот момент, когда публика ждет продолжения, оборачиваюсь к своей "гостье", через миг не задерживая скользящую по телу рубашку. Та падает позади, открывая присутствующим проработанную спину.
Только Алика успела приоткрыть губы и не спрятала метнувшийся в панике взгляд, пока я возвращаюсь к ней.
Шаг, второй.
— Ску-у-учно, - тянет, избегая прямого контакта.
Третий. Я резко падаю на колени, оказываясь у её ног. Музыка срывается вниз, зал начинает свистеть, пока мое тело выгибается назад, а руки тянутся по линиям пресса к пряжке ремня.
Вот тут и есть разница в наших ролях. Даня обязан зайти дальше нас всех вместе взятых, переходя границы. И отыграть иначе я сейчас, увы для неё… не хочу.
Пока парни выворачиваются и начинают играть только с публикой, мне важно не отрывать от неё взгляд.
Быстро сажусь на ноги, как приличный школьник, вытягиваясь по струнке. Кладу руки на колени, выбивая пальцами ускорившийся бит. Алика перестает прятаться и снова притворяется равнодушной.
— Когда успел накачаться?
Поджимает губки, делая вид, что обиделась, не получив ответ. Я же опять ухмыляюсь и касаюсь её ног. Вздрагивает. Беру за каблук и тяну на себя. Осматриваю чулки, поднимаясь пальцами к коленке.
Пыхтит и говорит что-то про затекшие руки, демонстративно ими дернув.
— Стас!
Игнорирую. Потому она снова старается мне показать, что меня тут особо и нет.