– Мы слишком задержались в городе, – посетовал я.
Одноглазый промолчал. За него ответил Тай Дэй. Парень лишь буркнул, но для него это была целая тирада.
Ветер донес до моих ушей хруст потревоженного осторожной поступью хвороста.
– Гоблин, черт тебя дери! – рявкнул Одноглазый. – Кончай топать! Хочешь, чтобы весь мир узнал, что мы здесь?
А ведь Гоблина даже за пять шагов мы бы не услышали, хоть он пляши. Нет у Одноглазого никакого уважения к законам природы и к логике простых смертных.
Передо мной возник Гоблин, опустился на корточки. Его желтые зубки выстукивали дробь.
– Все готово, – шепнул он. – Дело за тобой.
– Тогда лучше бы начать, – буркнул я в ответ, поднимаясь на ноги. – Пока я не сломался под тяжестью здравого смысла.
Колени скрипнули. Мускулы не желали растягиваться. Я выругался. Похоже, слишком стар я для таких приключений, хотя среди наших в свои тридцать четыре остаюсь юнцом.
– Подъем, – сказал я достаточно громко, чтобы услышали все.
Знаками в темноте не объяснишься.
Мы находились с подветренной стороны, да и Гоблин постарался, так что о шуме можно было не тревожиться.
Наши растворились во мгле – столь тихо, что даже почудилось, будто я остался совсем один, если не считать ординарца. Мы с ним тоже двинулись вперед. Тай Дэй прикрывал мне спину. Темнота ему вовсе не мешала. Кошачьи глаза у парня.
Меня обуревала уйма самых разноречивых чувств. Я впервые командовал в рейде и сомневался, достаточно ли очухался от дежагорских впечатлений, чтобы справиться. Я по-прежнему шарахался от теней и, сам не понимая почему, был маниакально подозрителен ко всем, кто не числился в Отряде. Однако Костоправ настоял, и вот я здесь, в темном недобром лесу, с сосульками на заднице, руковожу первой самостоятельной операцией Отряда после нескольких лет бездействия. Хотя, если учесть, что каждого из нас сопровождает ординарец-телохранитель, мы не так уж и самостоятельны.
Заставляя себя продвигаться вперед, я одолел неуверенность. Черт возьми, теперь слишком поздно отступать.
Покончив с тревогами на свой собственный счет, я обратился к заботам об Отряде: как мы будем выглядеть по завершении дела? Если провалим его, списать это на ненадежность и неумелость таглиосцев, на их внутренний раздор, то есть на обычные палки в наших колесах, не получится.