Большая часть пути лежала над лесистой местностью, изредка чередующейся с пустынными ложбинами. Через пару часов полета деревья начали редеть. Лес кончился, сменившись пшеничными полями. Эти проплывающие внизу поля навеяли Дарину полузабытые воспоминания о детских годах, проведенных на ферме у кормилицы, приставленной к нему владыкой Сириона. То были единственно спокойные и по-своему счастливые годы, не омраченные постоянными изнурительными тренировками, воинскими обязанностями и бесчисленными кровавыми стычками с набирающими силу орками.
Исполняя королевский указ, приемные родители не баловали его любовью и вниманием. Он частенько сбегал из-под их опеки, чтобы поиграть в гордом одиночестве – сельская ребятня не горела желанием общаться с полукровкой неизвестного происхождения. Спасаясь от поддразниваний и насмешек, улетал подальше от дома и кружил в облаках, забывая о непонимании и обидах, поджидавших его внизу и наивно веря, что свобода никогда не закончится, а небеса всегда будут чистыми и безоблачными. Оттуда, с высоты птичьего полета, все обиды казались такими суетными и незначительными! Беспечное детство закончилось, когда Дарину минуло десять лет, и Тередор забрал его к себе в замок. Вот тогда для юного сильфа началась совсем другая жизнь…
Поля внизу незаметно сменились холмами, поросшими чахлой бурой травкой. Среди них мелькали одинокие бревенчатые строения, далеко разбросанные друг от друга. Чуть поодаль лежало искомое поселение. Небольшое – всего около трех десятков домов, а за ним – старое заброшенное кладбище. Судя по состоянию надгробных плит, им пользовались не одно столетие. В центре находилась древняя гробница из позеленевшего и растрескавшегося от времени камня. Когда-то давно, очевидно, во время грозы, большое дерево упало поперек могилы, разбив скульптуру на вершине надгробия и чуть сдвинув в сторону покрывавшую могилу плиту.
Дарин мимоходом отмечал все это, не заостряя внимания на деталях. Вдруг нечто странное привлекло внимание сильфа, прервав череду теплых детских воспоминаний. За последнюю часть пути он не слышал звуков, которыми обычно бывал наполнен воздух. Ему не встретилось ни одной птицы, не считая нескольких воронов, пролетевших молча, будто напуганных необычной тишиной местности. Не было ни звука, ни движения. Даже листья не шумели. Это казалось странным. Лишь ветер доносил откуда-то запах гари, но огня нигде не было видно. Одна напряженная, давящая на уши тишина и неприятное ощущение ожидания, будто ждешь чего-то неизвестного и, насторожившись, подаешься вперед, готовясь к тому, что это гнетущее безмолвие вот-вот нарушится…но оно так и не нарушилось.