«Всё равно нужно найти Максима в Новосибирске до 20 июля 1985 года, раз уж ты здесь…», – иногда шептал противный внутренний голос, но Надежда закрывала ладонями уши и крепко зажмуривала глаза, стараясь убежать от себя и своих же желаний. Да и не до этого было.
Надежда поняла главное: сейчас нужно жить так, чтобы окружающие не сочли за сумасшедшую. Её поведение близкие и так считают странным; всё время подозрительно к ней присматриваются. Несколько раз своими неосторожными высказываниями она вызывала как минимум недоумение, поэтому в последнее время старалась больше молчать. Вера Ивановна, глядя на непривычно тихую дочь, заходилась в рыданиях и даже тайком съездила в церковь поставить за неё свечки.
«Я не знаю, как, но уже что случилось, то случилось… – думала Надежда бессонными ночами. – Надо как-то приспосабливаться, устраиваться в жизни… Я так хотела быть счастливой… Судьба дала мне шанс – и что? Зачем мне это всё теперь, без Максима? Разве я смогу полюбить кого-то так, как любила и – себе-то врать не надо! – люблю его даже сейчас? Какой-то же должен быть во всём этот смысл…».
Но никакого смысла в случившемся с ней она не видела.
Надежда старалась гнать прочь мысли о том, как такое вообще могло произойти, – боялась просто сойти с ума. Что стало с её прежней жизнью? Куда исчезли Марина и Антон – ведь они были, были! Такие живые, родные, любимые до крика, до безумия…
А она сама? А Максим? А родители? Где теперь все, если сама она – здесь?.. А там тогда кто и что?! Может, больше нет никакого «там», и всё исчезло вместе с ней? Или жизнь продолжает идти своим чередом – Максим уже сообщил ей и всем о предстоящем рождении сына и скорой новой свадьбе, и сейчас, именно в это самое время ТА Надежда переживает свои самые страшные дни…
От подобных мыслей голову сжимало, словно обручем, – казалось, что черепная коробка не выдержит и треснет, как переспелый арбуз, и Надежда пыталась сосредоточиться на том, что вызывало у неё хоть какие-то положительные эмоции. Она любовалась видом молодых, пышущих здоровьем родителей – мама, сердечница «со стажем», ещё и не вспоминала о своей сердечно-сосудистой недостаточности, которая дала о себе знать только после 50 лет, а папа пока и слов таких не знал – межпозвонковая грыжа и больные суставы; это всё пришло к нему значительно позже.