Я все еще помнил, как во время своей собственной практики обалдел, когда в приемную вошел кенгуру, и, не слишком долго размышляя и убедившись, что он без хозяина, я обошел его и накинул на него специальную сетку. Сетка была в каждой ветклинике именно для таких случаев, только вот кенгуру оказался послом Системы Кваза, который принес — да-да, в кармане — какую-то начавшую плодиться незримую светящуюся мелочь. Чуть не случился межсистемный скандал, но, на мое счастье, посол оказался понимающим и в принципе уже к подобному за пять лет работы на Земле привык.
К радости Шумы, необходимые для практикующего врача пять-шесть лет волонтерской работы не отменили, хотя я с трудом вспоминал, как я сам набрал эти чертовы шесть лет и где. Но набрал же?.. Не изменилась и система образования, на этот раз к огорчению Шумелки: пусть первые две ступени у нее уже были позади, третья ступень включала в себя непосредственно обучение, стажировку и практику. Восемь-десять лет ей еще предстояло убить на то, чтобы предстать перед лицами экзаменационной комиссии, выдающей лицензию на работу ветеринарным врачом, и, вспоминая собственные экзамены, я ей сочувствовал.
Итак, я все еще не говорил ей главного: не столько ей придется кастрировать, колоть, зашивать и перевязывать, сколько писать. И писанине ей придется уделять огромное количество времени. Так что Шумелка пока что считала, что я ради себя самого заполняю бесчисленные протоколы, огрызаюсь на страховые компании и вообще непозволительно много сижу за компьютером, в то время как она занимается самой нормальной работой помощника ветеринарного врача.
А мне — мне хватало формальностей на работе. Поэтому я взирал на таможенника исподлобья, подспудно не ожидая от него ничего хорошего. У Шумелки же был восторг — с верой в людей и наивностью девочки девятнадцати лет она не думала, что такой бравый офицер способен испортить нам настроение, поездку и аппаратуру.
— Что у вас тут? — спросил офицер, сверкнув зубами и ткнув пальцем на экран, на котором отображалась одна из моих сумок. — Вот это? Что за белый порошок?
— Порошок? — переспросил я.
— Да, порошок в металлическом контейнере, — кивнул офицер. Я вздохнул:
— Гипс, вероятно. Но я тут ничего не разбираю, офицер, я все равно не понимаю, на что вы мне показываете. Гипс нельзя везти в багажном отсеке, он может отсыреть, если вы об этом.