Допустим, тут он прав, и этому есть сотни подтверждений: практически во всех культурах изображение этого животного одинаковое. С теми же бобрами или крокодилами в древних бестиариях не сравнить.
— Значит, и зоостанция в проекте «Астра Зоо» с земными условиями ему подойдет, — закончил Витольд.
Мой исследовательский азарт был пока не настолько силен, насколько амбиции обычного ветеринара, который всего полгода назад открыл свою клинику. В кредит. Между прочим, очень немаленький и довольно грабительский.
— Вы не пробовали обратиться к ученым? — задал я логичный вопрос. — Им должно быть интереснее, чем мне. Диссертации, публикации…
— ЗАС против привлечения не практикующих ветврачей, — покачал головой Витольд. — Я их понимаю. Но в связи с тем, что на Ангре точно такая же атмосфера и сила притяжения, как на Земле, я ограничен и в приглашении ветеринаров с других планет. Адаптация, скафандры и остальное — это лишние траты.
Он говорил, а меня основательно подгрызало сомнение. Подсознательно оно проснулось раньше, и это было причиной того, что я пригласил Витольда в кабинет, а не выпроводил. Нет, меня не манили исследования и публикации, другое. Ангра, планета довольно отсталая и дикая, по уровню развития похожая на Землю почти до начала времен, могла дать мне другое — опыт лечения. С точки зрения развитой земной науки почти все из их лекарственных средств — дичь, но без этой дичи население отсталых планет вымирало, не успев развиться хотя бы до уровня нашего средневековья. Схожие экосистемы, почти идентичная биология, и многие препараты из тех, которыми я сейчас ежедневно пользовался, были привезены именно из таких вот систем… что-то синтезировали с поправкой на биологию земных и прижившихся на Земле существ, что-то оставляли в неизменном виде.
Любое такое средство, которое я мог представить в фармкорпорацию, могло принести мне деньги. От меня требовалось только доставить образец и описание… по сути и все. Если препарат шел в производство, тот, кто представил его и описал его первичное действие, получал от корпорации регулярный процент. Мелочь — полтора, два, редко три процента прибыли, но эти полтора процента в переводе на тоссы значили сотни и сотни тысяч.
Все в этой жизни решают деньги.
— Я согласен, — выпалил я раньше, чем успел передумать, и Витольд на полуслове осекся. — Но с одним условием.