И всё-таки она подошла к зеркалу и ничуть не удивилась, увидев себя в том возрасте, когда она только вышла на пенсию.
Именно в те года Ульяна выдохнула с облегчением, обрезала себе волосы и далее старела с коротким стильным ёжиком, который время от времени красила. Здесь же стричь было некому, и она забирала отрастающие волосы в хвост. Сейчас пришлось стянуть старую резинку, чтобы убедиться, что седины больше нет, как и глубоких морщин. Ещё она заметила, что глаза стали ярче, особенно белок.
Ульяна скинула халат и принялась разглядывать свою фигуру. Она сильно похудела ещё в первый год своего затворничества, но сейчас как-то резко подтянулась кожа, доставлявшая ранее много хлопот, и исчезли почти все родинки. Остались только те, что были с детства.
Одевшись, она не легла на диван, чтобы как обычно почитать или покемарить, а села за стол и начала записывать все те странности, что теперь готова была обдумать. От лёгкой возрастной рассеянности, которая немного затрудняла жизнь, не осталось следа, и захотелось всё необъяснимое расставить по полочкам.
4. Глава 4.
— Муся, мы были неосторожны, но надо признать, что только благодаря твоей смелости нам стало известно, что воздух за куполом безвреден для нас. Более того, он нас омолаживает, и я думаю, что какая-то его часть всегда проникала к нам. Ты согласна?
Кошка лежала, мурчала и одним глазом следила за карандашом в руке Ульяны, которым она размахивала в такт своим словам.
— Но с омолаживанием надо быть осторожными, — погрозила карандашом Ульяна. — Мы же с тобой не хотим стать младенцами?
Муся потянулась и лениво дёрнула лапкой, когда женщина помахала карандашом у неё перед носом. Вообще-то для Ульяны вопрос омоложения был непростым и особой эйфории не вызывал.
Все годы жизни под куполом она чувствовала себя здоровой и очень ценила это. Она готова была возносить молитвы неведомым организаторам перемещения за своё нормализовавшееся давление, за позабытую одышку, отсутствие изжоги, боли в желудке и прочее… Этого хватало, чтобы Ульяна Антоновна теперь с удовольствием встречала каждый новый день.
И вдруг —перемены! Но благодарить за них не получается. Потому что того, что хватало для жизни под куполом пожилой даме, не хватит полной здоровья и сил женщине. И это беспокоит.
Интересно ли будет двадцатилетней девочке заниматься садом и читать старые журналы о рукоделии? Не изведёт ли её тоска по общению? Не возненавидит ли она окружающую её красоту только за то, что оказалась привязана к ней?