Лицо Максима сделалось строгим.
— Я не понял, Полина, а почему ты так против камеры? Тебе есть что скрывать?
— О-о… Хватит уже! Нечего мне скрывать! — выкрикнула она возмущенно.
— Тогда я не вижу причин, почему бы тебя могла напрячь камера, — проговорил он невозмутимо.
— Серьезно? — фыркнула она. — А может, стоило со мной для начала это обсудить? Может, я не хочу, чтобы ты так откровенно за мной следил! Может, я тут йогой голая буду заниматься…
— Ты занимаешься йогой голая, когда в комнате столько окон? — Его взгляд тут же зажегся опасным огнем.
Полина фыркнула, поджала губы.
— Это я к примеру, — ответила она.
— Так занимаешься или не занимаешься? — процедил он строго.
— Убери эту камеру! — она аж подпрыгнула на месте от возмущения.
— Ни за что… — процедил он, выделяя каждое слово.
— У-у-ух! — пропыхтела она.
Помирилась с мужем, называется.
Полина резко развернулась к лестнице, собираясь сбежать от Макса на второй этаж. Но не успела сделать и пары шагов, как он догнал ее.
Обхватил своей лапищей за талию, прижал спиной к себе, жарко зашептал на ухо:
— Хорош психовать…
И тут ее шею обжег поцелуй.
— Не трогай меня! — взвизгнула она.
Попыталась выкрутиться и убежать. Только разве из его лап так просто выкрутишься.
Максим развернул ее к себе, схватил за плечи и впился взглядом в ее лицо.
— Злишься? — спросил он.
— Иногда мне хочется тебя прибить!
Неожиданно Макс отпустил ее плечи, чуть наклонился к ней и с усмешкой сказал:
— Ну давай. Бей. Может, тогда успокоишься.
Мысленно Полина надавала ему с дюжину оплеух. Смачных, громких. Таких, от которых потом долго жгло бы ладонь. Хрясь, хрясь по его нахальной ухмыляющейся морде…
Но в реальности перед ней стоял любимый муж. И решиться дать ему оплеуху было совсем не так просто, как в воображении. Неважно, как сильно она была на него зла.
Полина сжала кулаки и изо всех сил стукнула его в грудь. Второй раз стукнула, третий… А толку-то? Каменную грудь мужа ее кулачками не пробить, там же мышц больше, чем у некоторых во всем теле. И пресс у него железный, и бицепсы здоровенные.
От ее ударов ему, кажется, даже не было больно.
— Все? — спросил он все с той же наглой усмешкой.
Полина не ответила, все еще внутренне пыхтела от негодования.
А потом Макс сказал:
— Теперь моя очередь…
Он утробно зарычал, схватил Полину за талию и впился в ее губы жестким, требовательным поцелуем. Тут же начал теснить ее к стене. Вскоре Полина оказалась прижатой к ней спиной.