Я хотела ответить что-нибудь независимое и остроумное, но, как назло, в голове было совсем пусто. Куда только делась моя язвительность. Пришлось только загадочно усмехнуться.
Машина тронулась с места. На ветровое стекло начал сыпать мелкий игольчатый снег – всё же и впрямь похолодало.
Я затихла на переднем сиденье. Машина мчалась сквозь ночь, фонари полосовали дорогу. Музыка играла что-то зажигательное, Сергей отбивал такт пальцами, и я краем глаза следила за этим движением.
И куда же мы едем? Он не спросил, где я живу и можно ли ко мне – хотя с таким характером он, кажется, привык не спрашивать, а решать. Неужели везёт к себе? И там не ждёт ни девушка, ни жена?
Впрочем, всегда остаётся вариант отеля или съёмной квартирки специально для жарких любовных встреч.
Кольца на безымянном пальце Сергей, во всяком случае, не носил. Даже следа от него не было – ровный загар. Кстати, загар в начале зимы – Сергей или ходит в солярий, что вряд ли, это уже вышло из моды в наших кругах, или, что вероятнее, не так давно ездил куда-нибудь отдохнуть.
Мне всё загадочнее казалось то, что мы с ним раньше не встречались. Я даже открыла рот, чтобы расспросить поподробнее, но потом вспомнила, что не собираюсь заводить серьёзные отношения.
Да и какие серьёзные отношения могут быть с таким типом? Он же весь целиком – сама несерьёзность.
В этот момент машина затормозила. Не скрывая любопытства, я выглянула в окно.
Место оказалось незнакомым. Но вроде как рядом с центром: из-за крыш виднелась залитая фиолетовым неоном городская телевышка.
– Быстро марш в подъезд, – на колени мне упала связка ключей. – Четырнадцатый этаж, квартира пятьдесят шесть. Я буду через пятнадцать минут.
Пока я хлопала глазами, Сергей сноровисто отстегнул мой ремень, открыл дверь и приказным кивком указал на подъезд. Уличный мороз обжёг лицо. Решив не спорить, я подхватила ключи и последовала приказу.
Усмехнулась, войдя в холл. Надо же, какой начальничек.
Шпильки звонко стучали по мраморному полу, когда я печатала шаг. Консьерж метнулся было навстречу, но, завидев ключи, угодливо поздоровался.
Я улыбнулась в ответ. Прадед требовал, чтобы мы уважали обслуживающий персонал, так что привычка улыбаться и быть вежливой уже въелась в кровь. Как, наверное, в кровь Сергея въелась привычка приказывать.