Голос баронессы дрогнул, готовый сорваться на слезы.
- А он… - подтолкнул я к продолжению рассказа.
- Заявил, что нам нужно расстаться, что его чувства ко мне
остыли. Остыли! – горько усмехнулась Евгения Викторовна. – Зато
воспылали к богатой вдове генерала, что живет на другой стороне
улицы.
- Вы ведь не собирались его убивать?
- Конечно, не собиралась! Но когда он сказал, что не желает
тратить талант и молодость на такую, как я…
Мне думать не хотелось, какой талант имел ввиду Антон, но пошлые
мысли сами лезли в голову.
- Ведь вас могли увидеть домочадцы?
- Я ни о чем не думала в тот момент. Даже не помню, как схватила
подсвечник. Как сообразила, что отпечатки нужно стереть, тоже не
знаю. Пришла в себя, когда дверь в потайную комнату закрыла.
- А о ней-то вы откуда узнали? – вдруг включился майор.
- Эта информация передается в нашей семье в день
совершеннолетия. Почему так, не знаю. Но так повелось еще со времен
дедушки.
- То есть Виктор Викторович тоже был в курсе? – уточнил я то,
что и так подозревал.
- Он и рассказал мне о ней. Мы, конечно, не были образцовыми
братом и сестрой, но традиции чтили. И к смерти Виктора я не имею
отношения. Я больше ничего не скажу, - неожиданно обратилась
Евгения к Вишневскому. – Отведите меня в камеру.
- Уведите госпожу баронессу, - кивнул Вишневский конвоиру,
который все это время стоял в углу.
Евгения Грофф встала и с высоко поднятой головой покинула
комнату для допросов. Но едва они с конвоиром вышли, как дверь тут
же открылась, и на пороге появился рыжий молодой человек в
полицейской униформе, возрастом чуть старше Тимофея. Подмышкой он
держал бумажную папку, завязки которой вольготно болтались в
воздухе.
- Арсений Владимирович, только что доставили выписку из банка! –
бодро отрапортовал он, вытянувшись по струнке.
Майор без лишних слов протянул руку, в которую парень тут же
вложил папку. Арсений Владимирович положил ее на стол и открыл. Я,
конечно же, сунул свой нос в ее содержимое. Оно оказалось весьма
скудным. Всего пара листков, исписанных цифрами в два столбца. В
первом шли даты, а во втором суммы.
- Евгения снимала небольшими суммами и много раз. А в квартире
Михаила мы нашли гораздо более крупные суммы, - майор задумчиво
почесал за ухом.
- И выписаны они в течение двух дней, - добавил я и обратился к
Остапову, который, облокотившись на стену, задумчиво смотрел на
дверь, словно все еще пытаясь рассмотреть энергетический след
баронессы. - Что скажешь, Никита?