– Знаешь, сколько мы были в подобных районах и везде одно и то же – нищета, болезни, голод и смерть, – в речи девушки её напарник точно уловил лёгкую душевную хандру.
– Анна, – при обращении, произнесении букв имени девушки воздушная улыбка покрыла губы. – Ты должна знать, кто они и какое им место определили «ревнители ума». Для нашего мира они никто и ничто, ибо не обладают информацией, а способны к «выполнению грубой животной работы, а посему должны быть выдворены за пределы основного места обитания умнейших и достойнейших людей, где есть все блага, коему нарекание – Круг Интеллекта».
– Когда ты успел записаться в миссионеры Макшины?
Рука мужчины, аккуратно сойдя с кожаного руля, касается бардачка и достаёт оттуда маленькую книжку, обтянутую синей потёртой кожей.
– Вот, – тряся в руках книжонку усмехаясь, молвит парень. – Вот, мне её выдали вчера. Глава нашего Инфо-Культа сказал, что я мало времени уделяю изучению философии о прогрессе и власти интеллектуальных элит. И втиснул её мне.
Почесав широкий подбородок краюхой книжки мужчина, зашвыривает её обратно и захлопывает бардачок.
– Ты её будешь изучать?
– Это останется между нами? – с ехидной улыбкой на лице спрашивает мужчина и, увидев такую же непринуждённую улыбку, тронувшую губы Анны, Маритон договаривает. – Конечно же, нет! Будет чем стол подпереть на работе.
Маритон тут может спокойно говорить на любые темы, ибо датчик прослушивания как-то он пихнул настолько глубоко, что ничего кроме звука работающего двигателя на записях не слышно. Случилось это после того, как полгода тому назад от досады, вызванной неудачей при поимке несанкционированного философа, Маритон ударил ладонью об корпус, возле руля. Секретный датчик отвалился и оказался далеко от кабины, что позже заприметил Маритон, но решил не доставать его оттуда, оставив наслаждаться диспетчеров Контроля за Аккамуляриями мелодичным бренчанием мотора.
– Знаешь, а то, что мы делаем, действительно полезно, – заявляет девушка, с жаждой продолжить разговор. – Ведь, если бы не Апостолы, то этот край до сих пор продолжал бы болтаться во мраке и нищете.
– Анна, милая, посмотри за окно и скажи, кого здесь Апостолы сделали счастливыми? – смотря на широкую дорогу, из разрушенного асфальта, продолжает говорить Маритон. – Я что-то тут не вижу толпы счастливых и довольных людей.