– Простой советский человек, но все зовут меня генсек. Так что ли?
– Так точно, – смеётся Кир.
– А со своими общаешься как жулик. Вот поэтому я и не могу понять, кто ты?
– Просто, на гражданке вращался в соответствующих кругах, – решает признаться Кир.
– А чего же ты здесь-то забыл?
– Как это… призвали.
– Ты мне горбатого не лепи! – Медный впивается в него острыми серыми глазами . – Сейчас от армии откосить раз плюнуть. Сюда либо профессионалы идут, либо недокосившие дибилы.
Кир думает о том, к какой категории причисляет себя сам Медный, но решает, что задавать такой вопрос опасно.
– Мне просто стало скучно. Захотелось поменять что-то в жизни… – сейчас он говорит чистую правду.
– А теперь, я вижу, тебе не скучно. Ершик для говна и швабра помогают тебе познать мир во всех его красках. – Медный говорит с заметным сарказмом.
– Ну это временное явление…
– Почему? – удивляется Медный.
– Что почему?
– Почему ты решил, что оно временное?
– Скоро придут новые духи и…
– И что? – хмыкает Медный. – В лучшем случае ты сменишь тряпку на тумбочку. При любом раскладе, из всех цветов жизни ты увидишь здесь только зеленый и серый. Да, ещё коричневый. Это цвет говна. Сейчас я говорю про говно человеческой натуры, если ты понял. Я вижу, что ты пришёл сюда веселым и жизнерадостным парнем, но уйдешь отсюда другим.
– Каким?
– В лучшем случае унылой серой мышью, а в худшем – унылым говном.
– Время покажет, – Кир хочет свернуть тему.
– Оно покажет тебе всю низость человеческой натуры и всю глубину, на которую она может опуститься.
– Неужели всё так мрачно? – улыбается Кир, в попытке вывести Медного из этого ступора.
– Всё не так мрачно на словах, но гораздо мрачнее в реальности. Ты думаешь, почему я с тобой об этом говорю? Ты просто кажешься мне неплохим парнем. По крайней мере, лучше большинства и мне не понятно за каким хреном ты здесь оказался. Здесь крайняя степень несвободы, которую можно себе представить. В тюремной камере человек гораздо свободней…
– Ну уж нет! – Кир бесцеремонно вклинивается в монолог Медного, забыв о всякой осторожности. – Моей свободы у меня никто не отнимет…
– Солдат, лося… – негромко произносит Медный, глядя куда-то в сторону.
– Не понял? – Кир с недоумением смотрит на собеседника.
– Лося! – кричит Медный, в один миг наливаясь краской.