В городе была швейная фабрика, 2 рабочие лесопилки, одна фабрика по производству ДСП, вторая делала деревянные паллеты и катушки для кабеля, не считая несколько частных шиномонтажей и автомастерских. Зарплаты невысокие, не разгуляешься, рабочих мест мало, поэтому после каждого выпуска молодёжь собиралась в шараги и уезжала в Москву на заработки, редко кому удавалось там жениться или выйти замуж и остаться, в основном через месяц-два возвращались назад, ругая Путина, Медведева и зажратых москвичей. Приезжали и садились на шеи родителям, работать за копейки никто не спешил, все ждали, что вот сейчас что-то изменится и им свалится с неба по миллиону зелёных, на которые можно будет модно одеваться и тусоваться целый день, попивая пиво. А пока все ходили в том, что шила местная фабрика, то есть в одинаковом. Когда местный класс поехал на экскурсию в Москву, их приняли за футбольную команду, все были одеты в красные пуховики, синии вязаные шапочки, зелёные спортивные костюмы, только обувь у всех была разная.
Одна только Валька Шутейкина уже седьмой год подряд приезжала на недельку из Москвы, собирала подруг в кафешке у Армена, угощала всех шашлыком, пиво только бутылочное, а то наразливают тут. И рассказывала, что работает менеджером в Газпроме, все ей завидовали, подруги потом месяц портили жизнь мужьям, собираясь разводиться и уезжать в Москву, где хорошо. Но потом Генка Старицкий, который вахтой мотался туда на стройку, всем сообщил, что видел её в Химках, на трассе, среди проституток, когда его везли на работу. В очередной приезд Вальке всё рассказали, она обиделась, ушла, не заплатив, и больше в городе её не видели.
Но местные реалии мало волновали Васисуария, ему нужна была очередная «бомба». Он вышел из ванной в распахнутом халате, из которого торчало пузо:
– Так, срочно обзвони всех, совещание через полчаса.
– Но, пусик, сейчас полшестого утра, – надул губы Серж, который стоял в переднике на голое тело и раскладывал по тарелкам омлет с колбасой. В белоснежных чашках дымился растворимый кофе.
– Никаких пусик, кто у нас секретарь, я за что вам зарплату плачу? Кто опоздает, тот уволен, иди, одевайся, повезёшь меня, мухой, я сказал, – и хлопнул по голому заду пробегающему секретарю, – совсем распустился.
Он сел за стол, стал непрожёвывая глотать омлет, запивая кофе, тяжкие думы роились в голове: