С молодым Брэдли Брэдстоком и старым Алоизиусом Клинком я работал давно. С утра я забрал у них партию повесток и уже успел разнести их по адресам, а теперь возвращался в контору обычным маршрутом. Обычный день, обычная работа – подумал я на ходу.
Но никогда ещё я так не ошибался.
Ничто не могло подготовить меня к тому, что предстало перед моими глазами на старых крышах, когда я шёл своим привычным – кратчайшим – путём. Это было леденящее кровь зрелище.
Но чтобы в полной мере передать ужас невероятной истории, начало которой было положено той ночью, я должен рассказать вам о моём друге, старике Бенджамине.
Старик Бенджамин занимал пару обшарпанных комнатушек в высоком скошенном доме, что на углу Уотэр-лейн и переулка Чёрной Собаки. Жил он там с незапамятных времён. Долгие годы ездил извозчиком на четвёрке. Голову его увенчивала огромная копна непослушных волос, лицо было всё в морщинах. Он всегда казался мне старым – много позже я вдруг подумал, что дети считают всех взрослых глубокими стариками. Наверное, так оно и есть.
Когда я только начинал работать и был подручным на побегушках, то часто встречал старика Бенджамина. Если у него случался выходной, он вытаскивал из своего жилища древнее, видавшее виды извозчичье кресло и ставил его на мостовую, прямо перед домом. И тогда в любой час дня и ночи можно было приметить, как, устроившись на своём покорёженном троне, старик Бенджамин наблюдает за жизнью, что течёт перед его глазами.
Когда он был в добром расположении духа, то приветствовал прохожих, и для каждого, кто останавливался перекинуться с ним словечком, у него находилась байка или шутка. В иные дни он был сварлив, как пёс, и тогда изрыгал страшные проклятия вслед извозчикам, чьи лошади оставляли прямо на брусчатке дымящиеся кучи, на чём свет стоит ругал уличных сорванцов, обстреливающих окна гнилыми апельсинами, и грозил кулаком респектабельным джентльменам за то, что они не снимали шляп, когда проходили мимо почтенного старика Бенджамина.
Должен сказать, со мной он всегда был приветлив. Чаще всего ему удавалось изловить меня, когда я торопился по важному заданию. Тогда старик Бенджамин брал с меня обещание непременно выполнить его личное поручение – передать пару слов приятелю-извозчику на другом конце города или купить что-нибудь в лавке.