А хороша водичка… И так хорошо, когда чувствуешь, как пот и
грязь с тебя уходят. И усталость вместе с ними. Интересно, будет
когда-нибудь такое время, когда можно будет, не думая о том, что
ещё надо и то, и это, и вот то ещё сделать, доделать, исправить, –
просто валяться на бережку? Ага, и сколько времени я такую жизнь
выдержу?
Уже одеваясь, слышу тихий голос Норы:
– Командир, не на том берегу наблюдатель. На нашем, на самом
мыске сидит. По дальномеру – четыреста двадцать метров.
– Угу, не подавайте вида. Собрались, и по одному медленно к
машинам. А я тут пока шнурками позанимаюсь. Тщательно.
Вот же глазастая… Я так ничего и не высмотрел.
Отъехав с километр, загнал машину в лес. Остальные сумели
заехать поглубже, да, в общем, это и неважно. Дальше прошли уже
ногами. Разместились в небольшой впадине, и я, пока на маленьком
бездымном костерке готовился ужин, начал инструктаж личного
состава:
– Значит так, всем очень внимательно слушать и затем – очень
тщательно выполнять. Сейчас они сидят и ждут нас на локалке.
Терпения у них хватит максимум на час, а потом замандражируют.
Только поздно будет – стемнеет. А лазить в темноте по такому лесу –
занятие абсолютно гиблое. В засаде сидеть – можно, а вот искать –
бесполезно. Так что до утра затихнут, а потом начнут. А чтобы не
отменили, я сейчас сбегаю, светанусь. Ваня, я сказал – один сбегаю.
И запомните ещё одно: никто из вас не имеет боевого опыта. Это то,
чему не учат. Поэтому мне одному – легче. Себя-то я уж как-нибудь
уберегу, а если ещё кого-то из вас беречь придётся – могу не
уследить, старый стал.
– Андрей Владимирович, вы же говорили, что никаких спецназов. А
где же тогда нахватались всего этого?
– Ваня, не порочь название и само слово. Сейчас, б.. блин, везде
спецназы. Куда ни кинь – работает спецназ. А всё почему? Потому,
что есть такое слово – Устав. Это нечто такое, что священнее коровы
в Индии и святее Папы Римского у католиков. Вот ставят тебе задачу,
и ты сразу понимаешь, что обязательно будешь виноват. Если не
выполнишь – понятно. Но и если выполнишь – тоже. Потому что по
Уставу сделать это невозможно. Выполнить можно, но только нарушив.
И все это понимают. И капитан Иванов, которому эту задачу
поставили, и полковник Петров, который задачу ставил. Не понимает
безымянный лейтенант, который участвует в выполнении, просто
потому, что он – лейтенант, да и Устава толком не знает, и генерал
Сидоров, который Устав знает, но и только.