– Здесь живёт кто-то из наших, из России, из той России,
точно!
Невысокий деревянный заборчик с калиткой, за калиткой, во дворе
– две берёзки и рябина. Дорожка к крыльцу. У крыльца – лавочка…
Вдруг истошно заорал петух! Они от неожиданности аж присели –
оба. Потом расхохотались, и тут дверь открылась, и на крыльцо вышла
бабушка:
– Ну что стоите, заходите, раз пришли…
В избушке пахло… русским духом. Печкой, свежим хлебом, и ещё
чем-то таким… неопределённым, чем пахнет в русских избах – везде,
хоть на севере России, хоть на юге.
Сандра посмотрела на Андро: у него по щеке скатилась слеза.
– Што, сынок, тоже не по своей воле здесь?
– А кто здесь по своей? Андрей. Это Сандра.
– Бабманя я. Да вижу, сынок, что тебе-то я в бабки ещё не
гожусь, но как звали дома, так и зовусь. А ну-ка, на дворе самовар
поспел, давай его сюда! Я-то сама не таскаю, но раз гость такой –
принеси. И унеси потом.
У Бабмани и пирожки были наготове, и варенье разное.
– А похоже, что вы нас и правда ждали, – Андро засмеялся и
искоса взглянул на Сандру. И увидел, что Сандра неотрывно смотрит
на Бабманю, не моргает даже…
– Ждала. Девочку ждала, вот эту. Анечку.
– Почему Анечку? Она же…
– Ладно, с ней-то можно словами не разговаривать, а тебе
рассказывать придётся.
Скажи, девочка, ты когда-нибудь умирала?
– Умирала? Нет. Я и не болела никогда.
– А кто твои родители?
– Я их не помню. Они погибли в автокатастрофе. Мне рассказывали,
что меня, маленькую, тогда через заднее окно выкинуло…
– И ты не пыталась узнать, кем они были, какими?
– Ннеет… – Сандра смутилась.
– Смотри, – это уже к Андро, – это она говорит, не я. А теперь я
расскажу.
Дня за два до той вашей катастрофы совсем в другом месте, в
другой стране, случилась другая автокатастрофа. И в ней погибла моя
дочка Анечка. Ей было 23 года. Я расскажу о ней, ты, девонька, про
себя многое поймёшь.
В общем, тело-то её сильно пострадало, и душа, как ни старалась,
обратно войти не смогла. Но и уходить совсем не хотела, – стала
искать другое пристанище. Но ничего подходящего поблизости не
нашла, умиравшие молодыми оставляли совсем неживые тела. Хотя там,
– Бабманя показала пальцем вверх – расстояний-то нет. И увидела она
совсем маленькую девочку. Тельце своё, целёхонькое, она от удара
покинула, но ещё не ушла, и родители были рядом… Вот Аня рядом
полетала, не хотела чужое-то занимать, но увидела, что девочка
уходит вместе с родителями.