А если… Ей же всё равно, она не знает, куда НАДО идти, почему бы
не идти рядом с водой? К тому же ручеёк тёк в том же направлении –
туда, где сейчас было солнце. Сандра подумала, что если бы не
услышала плеск воды – так бы и шла параллельно, мучаясь от жажды,
если, конечно, ручей не свернул бы ей под ноги. Она перешагнула на
другой бережок – там почему-то было меньше кустов и корней – и
побрела дальше… Ещё она заметила, что идти стало чуть легче –
вместе с ручейком она шла немного под уклон…
День был длинный, солнце уходило к закату медленно, но вечер
приближался…
Сандра не сразу заметила, что впереди как будто посветлело больше,
чем перед очередной полянкой. А когда заметила – прибавила шагу,
обнаружив попутно, что ручеёк ещё можно перепрыгнуть, но уже нельзя
перешагнуть. Она не успела понять, что это может означать, когда
лес вдруг кончился.Он не совсем кончился. Но продолжался он на
другом берегу реки, более высоком. Речка была холодная и быстрая,
перебираться на другой берег смысла определённо не имело… Да и
какая разница?
Вдруг на илистом берегу Сандра заметила следы. Плоские следы с
хорошую тарелку, с глубокими прорезями от когтей. Следы шли вверх
по течению, их было всего три, но Сандра благоразумно решила идти
вниз – да и легче так...
Котов Андрей. Попутчица
Сижу себе спокойно, никого не трогаю, примус починяю…. В смысле
– мародёрку разбираю. И тут вот это. Мелкое, мокрое, несчастное,
громкое и непонятное. Правда, очень симпатичное, надо отдать
должное. Услышал я её издалека. А увидела меня первой она. Так я же
и не прятался.
Как к этому заливчику подошёл, привязался, так дождь и ливанул.
Гроза была серьёзная. А я занят был настолько, что отключилась
связь с реальностью. Крутил в руках эти смертоносные железки.
Гладкоствол был конченый без возможности восстановления. Беретта
изувечена настолько, что разве что на самопал из прямого обрезка
куска ствола могла сгодиться. А вот нарезная Каркано – вполне
живая. Это не винтовка, а карабин. Короче, и без крепления штыка.
Что интересно – выглядел карабин выпуска 1935 года как новенький.
Глянул ствол на просвет – да он же нулёвый практически. И затвор
так же выглядел. А что немного поржавел, пока в воде лежал – так то
мелочи. В Африке оружие, которое на полном серьёзе они считали
боевым, буднично выглядело куда как более запущенным.