Развернулся ещё раз и пошёл так же, как шел, под самым правым
берегом, по отмели. Есть! Даже встал в лодке, чтобы разглядеть
получше. Конкретно ничего не видно, но идеально прямая линия в
природе встречается очень редко. И видно её будет, только если
смотреть издалека. Не подумайте, что занимался тем, что высматривал
какой-нибудь «рояль в кустах». Хотя мысли такие, безусловно, были.
На них натолкнули два обстоятельства: первое – Рикардо очень
заинтересовался местом, где я нашёл следы его соотечественников,
при этом упоминание огромного медведя его, похоже, ничуть не
смутило. Так заинтересовался, что притащил тетрадку и карандаш, и
я, сверяясь с записями диктофона, нарисовал ему примерную карту.
Где лодка осталась, и Антонио прикопан, где тот мысок характерный.
Вырвал ему страничку, а остаток умыкнул себе.
Второе, что, в общем-то, объясняло его поведение – когда ходил
смотреть дорогу, увидел на обочине гильзу. Обычную гильзу патрона
7,62х51. Отстрелянную не так чтобы и давно. Вида не подал, а выводы
сделал. Где-то у него заныкано что-то значительно более убойное,
чем та помпа, с которой он ходит. Стандартный винтовочный патрон
НАТО. Винтовок под него было немного, в основном он как пулемётный
идёт. С таким можно и на медведя идти – видел, как очередь
останавливает разогнавшегося носорога. А это куда страшнее. И за
лодку Рикардо не переживает, значит, раз человек от того дома
пешком пришёл, то и туда дойти можно. А на пустой лодке они
поплыли, чтобы оттуда загрузиться. За зипунами отправлялись, как бы
наши предки сказали.
Где-то такие рассуждения получились. Выходит, такие дома – штука
известная. И сейчас, стоя в лодке, вижу конёк крыши. Но в том
направлении смотрел вообще-то – на холм. Он высокий, и со склоном
умеренной крутизны, можно пешком взойти. Взяв с собой приёмник.
Потому что, сколько вчера его ни крутил, поймать ничего не удалось.
Вот и хотелось попробовать, забравшись повыше.
– Что там? – поинтересовалась скво на русском. Она сейчас была
занята двумя делами одновременно – принимала солнечные ванны на всё
тело, пока футболка сохнет, и изучала русский «методом погружения в
среду носителей языка». То есть слушала на моём телефоне песни.
Музыкальные пристрастия у меня довольно специфичны – Любэ,
Анисимов, Калинкин, Митяев… Зато в этих песнях слова осмысленные, в
отличие от современной эстрады. Слово «скво» возникло как-то у нас
в разговоре, когда шло обсуждение существования в первобытных
условиях. Майн Рида или Фенимора Купера она не читала, так что
удовлетворилась переводом со значением «моя женщина». Такой статус
её явно устроил, так что стирка футболки не выглядела чем-то
этаким. Так и спальник у меня всё равно один. И ширина между
баллонами семьдесят сантиметров.